Мужчины и женщина

Вправо от входа начинался коридор, из него были вход в туалет, ванную и спальню. Ярко-жёлтая плитка в ванной, такая же яркая — но зелёного цвета — в туалете. И там, и там — полноценные окна… то есть, не стыдливые бойницы где-нибудь под потолком, а настоящие окна. Закрытые вертикальными белыми жалюзи. Приборы тоже белые. А полотенца разных цветов — ярких и сочных. Получалось игриво и весело — словно в квартире живут не два солидных мужчины, а школьники или студенты.

Тем более резким контрастом этим двум помещениям явилась спальня. В неё мы лишь заглянули, не входя: у меня всегда возникает неловкость перед чужими спальнями — но я была поражена её смелым декором. Тёмно-серый деревянный пол с яркой текстурой — похоже, ясень — чёрные стены, чёрные прикроватные тумбы с белыми светильниками, чёрное одеяло и серые шёлковые простыни с такими же подушкам. Одна стена зеркальная — скорей всего, за ней шкафы. На стене, в изголовье постели — то ли графическая, то ли фотографическая работа в узкой жёлтой рамке: что-то чёрно-белое с красным, похожее на абстракцию. Спальня эта была столь неординарной, лаконичной и графичной, что я и теперь вижу её, как на фотографии.

Мы вышли из коридора и поднялись на галерею. За дверями оказались два кабинета, весьма схожие между собой и обстановкой, и оснащением: столы, книги, компьютеры — вероятно, доктору кабинет служил для сугубо теоретической деятельности, и лишь остеклённый стеллаж с антикварным медицинским оборудованием выдавал причастность его владельца к медицине. Сегодня эта коллекция несколько пополнится, подумала я.

Когда мы спустились в гостиную, Герман встречал очередных гостей. Он заметил нас с Андреем.

— Простите, не мог оторваться, — сказал он и распахнул свои объятия.

Тут же он представил меня прибывшим. Это были старший брат Германа, Родион, с женой и ещё одна пара — мать Алисы Кирсановой, а с ней приятный мужчина.

Мы с Алисиной мамой поздоровались, и она сама представила мне мужа: Сергей.

— Мать с отцом придут позже, велели их не ждать, — сказал Родион брату.

Гости выпили за именинника и разбрелись по гостиной. То ли гостиная была рассчитана именно на это количество приглашённых, то ли приглашено ровно столько, чтобы всем было комфортно — так или иначе, каждый нашёл для себя удобное место.

Звучала приятная музыка, и на экране телевизора сменялись виды экзотической восточной страны — вероятно, Сингапурские зарисовки. Изредка статичная картинка уступала место короткому видеоролику. Я решила, что это что-то вроде рекламной продукции туристической компании, но Андрей объяснил мне, что фильм смонтирован из фото- и видеосъёмок, сделанных Сергеем и Германом.

— Какие вы все творческие! — Сказала я.

Андрей улыбнулся.

Он старался не оставлять меня, хоть его и тянули к себе то одни, то другие. В один из таких моментов, я деликатно предоставила его в распоряжение очень милой пары — это был коллега Германа, Глеб, с женой Анной. Анна передвигалась с трудом и очень медленно, опираясь на руку мужа. Её большие голубые глаза завораживали льющимся из них светом и затаившейся в глубине страстностью.

— Она одарённый поэт… Совсем недавно встала на ноги после пятнадцати лет неподвижной жизни. — Андрей потихоньку представлял мне присутствующих более пространно пока все клубились в гостиной, общаясь друг с другом.

Я оставила Андрея с Глебом и Анной и вышла на широкую лоджию. Пол в ней был покрыт рогожей из кокосового волокна, и ближе к кухонному окну стоял ротанговый стол и два таких же кресла.

Очень милое место для вечернего чего-нибудь-пития с видом на закат, подумала я.

Лоджия уходила за угол, я дошла до её конца. Оттуда открывался не менее приятный вид на парк и даже проглядывался ярко освещённый мост через реку и сама река, лениво играющая вечерними огнями.

Возвращаясь, я глянула в кухонное окно.

Герман в переднике и рукавицах вынимал из духового шкафа большую металлическую посудину. Он поставил её на плиту и, приоткрыв крышку, окропил содержимое вином из бутылки.

Из-за перегородки появился Сергей. Он положил пустую тарелку в раковину и подошёл к Герману. Он что-то говорил ему, улыбаясь — я не слышала ни слова, до меня доносились только шум и музыка из раскрытой двери гостиной. Герман оставил своё занятие и слушал Сергея. Он стоял ко мне спиной, и я не видела его лица. Почему я вообще смотрела на них, я не отдавала себе отчёта…

Сергей говорил всё темпераментней. Он взял Германа за предплечье, я видела теперь его загорелую кисть на белоснежной рубашке.

Герман запрокинул голову — он смеялся. Сергей смеялся вместе с ним. Потом он передвинул руку на спину Германа, провёл ладонью по лопаткам. На какой-то миг оба замерли. Что-то появилось в лице Сергея, что разволновало меня… Он смотрел на своего собеседника — возможно, теперь тот что-то говорил ему — то в глаза, то опускал взгляд вниз, на рот. Потом резко обхватил Германа за шею и коротко поцеловал в губы. Отстранился. В его взгляде было возбуждение. Он хлопнул Германа по плечу и вышел.