Мужчины с Марса, женщины с Венеры… работают вместе!

– Поверить не могу, что мы увольняем всех этих людей!

Марк быстро отреагировал:

– Давайте сделаем перерыв. Вам, девочки, стоит сходить в дамскую комнату и успокоиться, а затем мы продолжим. Приведите себя в порядок и возвращайтесь, когда будете готовы работать дальше.

Карин, крайне огорченная словами Марка, тут же выступила:

– Ты что, шутишь? Я, например, в полном порядке.

И я уверена, что Мэри тоже. Лучше передай нам салфетки и давай проанализируем цифры еще раз. Может быть, мы сможем объединить два отдела в один? Давай посмотрим, что мы в этом случае сэкономим в деньгах. Мы рискуем потерять клиентов и прибыль, если просто уволим этих сотрудников.

Вот проблема скорее для мужчин, чем для женщин. Женщины обычно переживают более сильную эмоциональную реакцию, чем мужчины, и склонны к большей экспрессивности. Мужчины часто неверно истолковывают ситуации и полагают, что эмоции просто берут верх над женщиной и ограничивают ее способности рассуждать здраво, рационально или она не выдерживает загруженности работой.

Научный аспект

Как мы уже видели в третьей главе, у женщин в сравнении мужчинами более крупная и развитая лимбическая система – часть мозга, включающая гиппокамп и миндалевидное тело и функционирующая как центр эмоций и мотивации.

Гиппокамп – это отдел, в котором хранится долговременная память. И хотя он менее активен у мужчин,

у женщин он в два раза больше и гораздо более активен. Этим объясняется, почему женщины более эффективно обрабатывают и кодируют эмоциональные переживания в своей долговременной памяти, а также вспоминают и связывают прошлые переживания. Чем сильнее эмоции, тем больше прилив крови к гиппокампу и «прилив» воспоминаний. Следствием этого является более интенсивная, более яркая, насыщенная воспоминаниями эмоциональная реакция.

Даже в условиях умеренного стресса у женщины прилив крови к лимбической системе в восемь раз выше, чем у мужчины, переживающего стресс такого же уровня. Женщина склонна учитывать все, что может пойти не так, основываясь на своем опыте, пережитом в прошлом. Ее так и тянет поделиться этим с другими, через свои эмоции найти решение, и по мере того как она говорит об этом, делится этим, уровень ее стресса падает.

В отличие от женщины, у мужчины при умеренном стрессе прилив крови к лимбической системе минимальный и намного меньше нейронных связей с воспоминаниями прошлого. Такой же уровень прилива крови к своему мозгу, как у женщины в условиях умеренного стресса, у мужчины обычно наблюдается в условиях сильного стресса. И когда такое случается, кровь в основном приливает к его мозжечковой миндалине, где формируется ответ: справится мужчина с проблемой или проигнорирует ее.

Миндалевидное тело в мозге мужчины существенно крупнее, чем у женщины, и имеет прямые нейронные связи с другими зонами отклика в мозге (такими, как мозжечок), что позволяет мужчинам отвечать быстрее на поступающий сенсорный сигнал, сосредоточиваться на внешних факторах и действовать незамедлительно.

Если женщина склонна принимать проблему на свой счет, мужчина склонен приписывать ее действию внешних факторов и не вспоминать прошлые события, а концентрироваться на текущей ситуации. Мужчины отвечают на окружающую обстановку быстрее женщин, потому что их мысли не так сильно заполнены эмоциональными связями с событиями прошлого.

Различия в лимбических системах женщин и мужчин давали возможность каждой гендерной группе защищать и отстаивать себя и других на протяжении тысячелетий. Женщины защищаются через размышление, связь и совершенствование, мужчины – через быстрые решения, концентрацию на одной задаче и незамедлительные действия, не обремененные эмоциями.

Пытаясь найти слова

Одиннадцатого сентября 2001 года женщины-добровольцы, разговаривавшие по телефону с женами и мужьями, родителями и детьми, которые могли потерять своих любимых во время террористической атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, показали себя более способными передать сопереживание, сочувствие и войти в контакт с членами семей, чем мужчины-добровольцы. Многие из мужчин-добровольцев, несмотря на свои самые добрые намерения, становились вдруг косноязычными, не могли подобрать нужных слов. Им оказалось крайне трудно выразить свое сочувствие. Они испытывали и сострадание, и жалость, но им было сложно найти и высказать целительные слова, которые могли хоть как-то успокоить неутешных в своем горе людей.

«Я не смог ее успокоить»

Мужчины-добровольцы, сдерживая слезы, описывали свои разговоры с членами семей пострадавших, называли точное время, перечисляли свои действия, как будто факты помогали им избежать сильных эмоций.

«Нашей команде было поручено оказать содействие членам некоторых семей, и в десять утра мы начали принимать звонки, – вспоминал один из добровольцев. – Жены, мужья, сыновья и дочери в страшной панике сообщали мне, на каком этаже находился их любимый человек, был ли он в южной или северной башне, и спрашивали, известно ли мне, кто там уцелел.