Мужняя жена

Повель жалеет ее. Хорошо, когда о тебе пекутся. Но заботы Повеля чуть-чуть докучают ей. Разве она недужная или хворая? Она пышет здоровьем, ей нравится двигаться, давать работу рукам и ногам. Неужто он не видит, что труды ей не в тягость, а в радость, что они ей по плечу?

Ей уже давно приходило в голову, что Повель словно бы и видит, и не видит ее. Он тотчас примечает, бледна она или румяна, утомлена или бодра. А вот весела она или смутна, заботит ли ее что или радует — об этом он не догадывается. Он никогда не замечает перемены в ее настроении, а ведь по ней небось сразу видно, что у нее на душе. Сам он никогда не меняется, нрав у него ровный. Должно быть, ему кажется, что все люди такие, как он.

Повель улегся в постель сразу же после ужина. И снова он глубоко вздохнул от полноты чувств. Какая это благодать — намаявшись за день, улечься в постель с набитым брюхом.

Он окликнул Мэрит:

— Ты небось тоже притомилась.

Да, как же, она скоро ляжет. Вот только сперва покончит с делами по хозяйству.

По правде говоря, с делами она уже управилась. Но в постель ей идти не хочется. По вечерам Повель бывает таким усталым, авось его сморит сон до того, как она ляжет. Хотя она знает наперед, что из этого выйдет. Только немного оттянет время, и все. Повель проснется на заре, и то, чего не случилось вечером, случится поутру.

Мэрит выходит за порог и вглядывается в апрельские сумерки. Вышла она просто так, поглядеть, как над деревней сгущается вечерний мрак. Темнота страшит ее, но в то же время и чарует, словно некое колдовство. Одни предметы растворяются и пропадают во тьме, другие меняют обличье. Вся деревня кажется иной в вечернем сумраке.

При свете дня деревня лежит на косогоре, приветливая, как надежный и гостеприимный кров. И лес вокруг нее точно заслон от лютых ветров. Но вот опускается ночь, и деревня оказывается в глубине бескрайнего леса. И лес этот больше не защита для крестьянских дворов, а укрытие для дикого зверя и воровского люда. Много зла таит его дремучая чаща. Зимой прибегают оттуда волки, круглый год хоронятся там воры в своих логовах. Люди всего опаснее. Воры, затаившись в лесу, не сводят глаз с деревни, а когда наступает ночь, они под покровом темноты подбираются близко к домам. И потому даже малость ценою в грош с наступлением ночи уносится в дом. Жители деревни никогда не забывают запереть, ставни, накинуть щеколды, задвинуть засовы, не раз и не два проверить, надежны ли запоры на дверях. А у порога всегда висят наготове топоры и заряженные ружья.

Давеча Карна, жена старосты, рассказывала Мэрит о кражах в деревне. Они повстречались у колодца, которым пользуются сообща. Карна лишилась своего самого большого медного котла. Было это у ручья. Она отлучилась по нужде, а вор тем временем прибежал и уволок котел в лес. Не иначе, затаился где-нибудь и подсматривал за ней, когда она стирала белье. Эти лиходеи всегда подстерегают удобную минуту. Вот как нынче на пасху, когда украли овцу у Элофа Никлассона. Хлев стоял открытым ночью не больше часа, пока телилась корова, а вор за это время успел туда наведаться. А тот, кто украл поросенка у Хокана Ингельссона, тоже небось все наперед выведал. Хорошо еще, что про односельчан худого не подумаешь, а то, глядишь, стали бы искать вора не в лесу, а поближе. Похоже, этот сброд глаз с деревни не сводит.

Все-то они видят: и как скотину бьют, и как за стол садятся, и как по нужде ходят.

Тут в деревне лихо все время подстерегает, говорила Карна. Иные гадают, уж не вор ли из Медной Топи озорует в округе. Самый ловкий ворюга из всего лесного сброда. Он может рубашку с тела украсть, так что человек и не заметит. Он знается с нечистой силой и умеет насылать корчи на людей, когда ему вздумается. Карна догадывается, что это его стараниями у нее живот схватило, когда она стирала у ручья, и ей пришлось отлучиться от котла в лес. А теперь вот сидит, поди, вор из Медной Топи в своей норе в лесной чаще и варит в ее котле похлебку.

Мэрит слушала старуху, затаив дыхание. Она родом из более приветливой стороны, края лиственных лесов. Деревни там близко стоят друг к другу, и у воров нет таких надежных убежищ. Тамошним жителям все эти страхи неведомы.

И теперь, когда она стоит в дверях, вглядываясь в темноту, ей чудится, будто черный лес ближе подступил к деревне. Все теснее сжимается кольцо деревьев. Коварен лес, он дает приют людям, замышляющим зло.