Мужская жизнь

Прошло четверть часа. Прошло полчаса. Я ничего не чувствовал. Ни прилива сил, ни весёлости, ни какого-то опьянения. Может, доза маловата, может, на меня этот опиум не действует уже — только молодых пробирает, у которых кровь живее... И всё же какое-то подспудное течение в моём организме и моих мозгах появилось. Я теперь не просто сожалел о том, что пренебрёг, упустил, недооценил соседку Ирину, нажав на тормоза стеснительности и морали, а клеймил себя некрасивыми словами за то, что упустил шанс «любви», наслаждения — всего того, ради чего и живёт на земле мужчина! Ах, глупый дурень, простофиля, чудак с другой буквы! Может, к соседке сходить? Я её отшил. Можно извиниться — она понятливая... А если закобенится, ну и пусть — лишает себя удовольствия! Я рассмеялся и, осмелев окончательно, распалив себя, с одной стороны, желанием, с другой стороны — самоукоризной, что не воспользовался её предложением при первом случае, собрался пойти к соседке Ирине. Что я ей скажу, припёршись ближе к полуночи в гости? Не дура — и так всё поймет. Я собрался и пошёл к соседке. Захватил с собой бутылку дорогого виски.

В окнах у Соловьёвых не горел свет. Спит, может? Надо позвонить на сотовый... Но телефон я с собой не захватил. Я подёргал ручку чугунной витиеватой калитки, догадался, что в доме никого нет. Уж слишком мёртво смотрелись окна. Да и вдова — чего она одна будет скорбеть в пустом доме. Я опять рассмеялся.

Вернувшись к себе, я полез в старые записные книжки. Там у меня был где-то записан телефон одной дамы лёгкого, очень лёгкого, даже наилегчайшего поведения — мне опять стало смешно, — и ещё в сто раз сильнее захотелось женщину. Я искал телефон Маши. Пусть не получилось с соседкой-вдовой, но в Гурьянске полно женщин, которые готовы к любви, которые даже алчут, которые безотказны... Но их враз, под боком, и не найдёшь. Для того, чтобы найти враз, и существуют эти Маши, которые одарят любовью за деньги.

Нет, как ни верти, нельзя запретить себе думать о жратве, о физической боли и боли душевной, а главное — нельзя запретить себе думать о женщине! Я искал телефон Маши, искал, и всё во мне зудело при воспоминании о ней. Ах! какая Маша!

Она была моей первой покупной женщиной. Я тогда позвонил в «контору дамских услуг», заказал «подругу». В то время я жил в другом доме, опасался соседей по подъезду, по лестничной клетке, поэтому то и дело бегал к двери, смотрел в глазок: было уже поздно, ночь, но вдруг в неурочный час попрётся какой-нибудь сосед или соседка выносить мусор...

Итак, я ждал свою первую проститутку. Волновался. Не мог усидеть на месте. Не знал, надо ли накрыть для приличия стол? Может, хотя бы шампанское и шоколад? Чушь какая-то! Продажную девку встречать шампанским!

Вот и долгожданный звонок в дверь. Я почему-то на цыпочках подошёл к двери, посмотрел в глазок: там стоял парень. Так и должно быть, это был развозчик — чернявый, усатый, какой-то нерусский. Открыл дверь. Парень, злоехидный, не здороваясь, тупо и грязно спросил: «Какую выбираешь?» К парню с обеих сторон подошли две девицы. Одна белявая, остроносая, худая, размалёванная, как мальвина... Я сразу и наверняка знал, что не эту, хотя вторую толком ещё и не успел разглядеть, так, глянул мельком, но был уверен — вторая лучше. Она, вторая, была в тёмной шляпке, так что тень заслоняла её лицо, полнушка, в отличие от напарницы.

— Её, — сказал я осипшим голосом, указав на шляпку.

— Деньги сразу! — строго сказал парень.

— Сейчас. — Я пошёл в комнату за деньгами, троица при этом осталась на лестничной клетке, и мне чудилось, что все соседи из всех глазков разглядывают эту пёструю компашку.

Я был тогда очень неопытен, мог бы подольше повыбирать, парню дать только предоплату... Но тогда я покорно отдал сразу все деньги. Пересчитав деньги, чернявый сказал:

— Буду ровно через два часа! — И он даже слегка подтолкнул ко мне ту, в шляпке, а белявая, которую я отверг, казалось, издевательски посмотрела на меня на прощание и беззвучно хмыкнула; возможно, мне это лишь показалось.

Только тогда, когда доставщик с белявой девицей, которая, похоже, нарочито цокала каблуками, спускаясь по лестнице, ушли и всё стихло, я, стыдясь и краснея, посмотрел на свою избранницу, тихо сказал:

— Проходите!

Язык не повернулся сразу назвать её на «ты».

Она была пьяная, раскрашенная не меньше, чем белявая. Я в первую минуту уже десять раз пожалел, что стал искать приключений на свою задницу со шлюхами. К тому же она сразу наполнила дом запахом разврата — дешёвых духов, косметики, смешанным с алкоголем, с чем-то непотребным, вульгарным и знойным. Я даже захотел её сразу выгнать. Денег мне не было бы жаль... Но любопытство. Именно любопытство, а не страсть, сдерживало меня.

— Чё ж ты пьяная на работе? — разглядев блестящие от алкоголя глазки проститутки, я заговорил по-простецки.

— На моей службе без допингу нельзя! — Она рассмеялась. Этим она давала некий повод повеселиться с ней и не воспринимать всё всерьёз. Юмор — палочка-выручалочка во всех случаях жизни.

— Как звать? — спросил я.