Мужские игры

Зарылись тотчас же в неё, как можно глубже, почти до самого запястья, обе пятерни Керима и левая пятерня Сакия, напарника Кожомжара вцепились.

Вожделенная для каждого участника сегодняшней битвы златорунная туша все ещё оставалась на седле яковода.

Сейчас ясно было всем, что каждый из джигитов мог рассчитывать перетащить тушу к себе на седло!

Или всем растащить её по кускам. Тоже могло быть.

Всё зависело теперь от силы сошедшихся в ближней схватке удалых игроков.

***

Жители долины Чештюбе не впервые устраивают – битву бравых джигитов за свою честь и доблесть.

Любители игры козлодрания проводят её после уборки урожая.

В тот день стекаются жители с юга, севера, запада и востока долины Чештюбе.

Игра проходит у предгорья Айгырджал – Лошадиной Гривы.

Со склона этой малой горки ровное поле игры раскрывается как на ладони.

По обе стороны от Главного Пути Игры на склонах скапливаются зрители.

Это расстояние, которое можно преодолеть на хорошем скакуне за время, необходимое чтобы вскипела вода в чайнике.

Игра проходит на виду. Первый свидетель – Судья.

В конце игры победитель перед собравшимися зрителями промчится с тушей козла до финишного казана.

***

Игра началась выездом на поле главного судьи Кадыра на своём иноходце.

Он впереди себя на седле держал златорунную тушу козла и проехал до заранее намеченного места.

Там он, свалив тушу козла, повернул голову иноходца назад.

Потом Кадыр скорой иноходью пустил коня к начальному пункту.

Судья знает, что конь его не блещет славой, но с известными в округе иноходцами посостязаться может.

Да и какой житель гор и степей – не мечтает оседлать иноходца?

Промчаться на коне иноходью – дело настоящих удальцов-джигитов.

У точки перехвата судью встретили четверо джигитов, стоящих парами друг против друга.

Она ещё не стала Главным Путём Игры.

Пока она только переездной путь для судьи.

Боевые кони нетерпеливо фыркали, грызли удила.

Джигиты приосанились, взглядом провожая судью, хотя сейчас уже были готовы к схватке.

Всё это видел судья Кадыр, проезжая мимо них.

Народом избранный судья не первый раз проводит мужскую игру.

Было время, он сам пробовал в ней силу и ловкость рук, всё видел, всё прочувствовал сам.

Сейчас же было важно, чтобы его конь не сбился с хода.

А конь нет-нет да перестаёт выдерживать бег иноходью, двумя ногами одной стороны – правыми, левыми, правыми, левыми – и переходит на рысь.

Это не к чести седока, тем более, когда иноходец скачет перед людьми!

Бег настоящего иноходца – это песня!

Это – будто птица планирует по волне ветра!

И тут судья, бывший игрок, победитель джигитских игр, занятый заботой о красивом беге своего иноходца, проскочил отметину перехвата.

Судья Кадыр спиной почувствовал недоумение участников игры, когда его конь пересёк отметину.

Потом увидел, что болельщики, неотрывно следящие за бегом коня судьи, недовольны.

Надо бы тотчас отпустить джигитов в игру, да слишком уж заманчиво покрасоваться перед народом, воспользовавшись редкостным случаем.

Ничего, судейские права у него от народа. Простят!

Сейчас ещё немного, и подаст сигнал, хотя едет уже спиной к игрокам.

Тут в толпе зрителей поднялся шум-гам!

Болельщики, как ташрабатские, так и богоштунские, в один голос вместе закричали:

– Ку-у-у!.. До-гони-и! Судью-ю-ю!

Прокатилось по склону громкое эхо гор, и вдобавок грубый мужской хохот!

Слышно было также разного рода хихиканье!

Зрители стали посмеиваться над судьёй!

Тогда пятидесятилетний Кадыр, на ходу сняв с головы тебетей, отороченный златорунной мерлушковой опушкой, высоко поднял его над головой и развернул иноходца поперёк дороги:

– Карма-а! Хвата-а-ай! – прокричал он.

То был призыв к началу игры, что ожидалось всеми.

Так Главный Путь Игры открылся.

И, стеной, стоящие на склонах зрители с радостью, в один мощный возглас, будто единый выдох, повторили возглас судьи: «Карма-а-а!»

А главный человек на поле – Кадыр судья сегодняшней игры, даже не оглянулся, чтобы оценить по правилам ли снялись с места джигиты-богоштунцы к загодя отмеченному месту за тушей козла.

Почувствовал тут он, как у него ресницы увлажнились.

Оглянуться всё ещё не хотел, хотя за ходом игры следить ему.

У бывшего игрока, победителя многих игр, будто на затылке глаза.

Иноходец под ним на этот раз ни разу не сбился с бега, что верно – то верно, тем не менее, зрители теперь не обращали внимания на судью и всецело были поглощены ходом игры.

Почти у финиша Главного Пути Игры судья Кадыр придержал коня: следить за ходом игры всё-таки было нужно.

Важно, чтоб игра проходила честно.

Всех четырёх игроков он постоянно видел, но туша козла у кого – не различал.

Козёл неплох, сам отбирал на базаре.

Нарочно остановился на трёхпудовом весе.

Пусть-ка попотеют джигиты, они весь год жаждали этого дня.

4

У одинокого чия продолжалась круговерть борьбы четырёх джигитов за тушу козла.

Керим обеими руками впился в нагретую солнцем густую златорунную шерсть и почувствовал, будто пальцы его угодили в горячую золу.

– О, Боже! О, Боже! – кричал во всю глотку Керим от удовольствия. – У-у-у-у!..