Музыка для себя

Бросила жена? Ее
Бросил сам? Сменил жилье?
…Гладили вдвоем белье
С ним в стекляшке.
Он балдел — заметил я —
От шумевшего бабья
И от вороха белья,
И от глажки.

А по виду был ходок,

Но совсем не холодок —
То ли страх, то ли упрек
Был во взгляде.
Может, чудилось ему:
Я, старик, его пойму.
Объяснить мне, что к чему
Будет кстати.

На подобный разговор

Я его бы расколол.
Прежде был и спор и скор
На знакомства:
Две рюмахи или три
Пропустили — говори.
А теперь скребет внутри
Скорбь изгойства.

Несуразная судьба —

Эмиграция в себя;
Словно начисто тебя
Съела фронда.
Вроде ты живой и весь
И душой и телом здесь,
А, сдается, что исчез
С горизонта.

Потому теперь и впредь

Не к чему ломать комедь.
И не стал я пить с ним — ведь
Мы б не спелись.
После полусотни грамм
Он, растерян и упрям,
Выдохнул бы: «Пшел к ерам.
Отщепенец…»

Так что про житье-бытье

Мы молчали, а белье
Расстилали, как бабье,
На гладилке.
Потому и обошлось
Без мужских горючих слез,
Без сочувствий, без угроз.
Без бутылки.

ЯБЛОКИ

Бедный дичок загорчил, как досада.
Белый налив до сих пор сахарист…
Яблоки из монастырского сада,
Что же я раньше не рвал вас, не грыз?

Или шатался не больно идейно

По лесостепи, лесам и степи,
И, как назло, попадались отдельно
Либо сады, либо монастыри?

Вот отчего так смущенно и дерзко,

Словно во сне еще — не наяву,
В прежней обители Борисоглебской
Эти ничейные яблоки рву.

…Яблоки из монастырского сада,

Я не найду вам достойной хвалы,
Вы словно гости из рая и ада,
Словно бы средневековья послы.

Вас прививала лихая година,

И, хоть была невпродых тяжела,
Память о ней и горька, и сладима,
И через вас до сегодня жива.

Вот и сегодня в Историю живу

Вновь я уверовал благодаря
Этим бесхозным дичку и наливу
Борисоглебского монастыря.

ЧТЕНИЕ

Он все еще кочует,
Под звездами ночует,
Бичует и врачует,
И чует,
Что линчуют.

И никуда не скрыться…

Еще одна страница,
Еще одна девица
Стремится
Исцелиться…

Мне все давно известно,

Я знаю день и место,
Но все ж надеюсь честно
На исправленья текста.

…Но нет!..

Созрели козни
И бревна в гору тащат…
Не надо мне про гвозди…
Глаголь, второй рассказчик!

…И вновь калечных лечит,

Талдычит, бисер мечет…
«А вдруг не изувечат?» —
Надеюсь целый вечер.

…И вот, пока, кочуя,

Он жить велит по-птичьи,
Я пропущу про чуда,
Зато запомню притчи…

Зачем престол небесный

И ангельская свора,
Когда была в нем бездна
Таланта и простора?!

Была в нем прорва чувства.

…И мне, ей богу, грустно,
Не веруя в Иисуса,
Так веровать в искусство.

СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ