Музыка души

Лето семья провела на даче на Черной Речке. Там к ним присоединились приглашенные маменькой кузены Аня и Илья – дети жившего в то время в Москве Петра Петровича, старшего брата отца. Хорошенькая кузина со смешливыми темными глазами сразу понравилась Пете за веселый легкий нрав и любовь к проказам. Несмотря на то, что он был младше на десять лет, они быстро подружились и постоянно на пару выдумывали разнообразные шалости. Так однажды они начали изводить соседку – сварливую польку, страстную любительницу индюшек. Они пели рядом с ее птичней дуэт «Видишь ли ты эту лодку». Индюшки оглушительно гоготали от их пения, соседка высовывалась из окна и осыпала проказников бранью, от чего они приходили в восторг. Веселье продолжалось до тех пор, пока вместо польки в окне не показался какой-то усач и так страшно закричал на них, что они перепугались и не решились больше продолжать забаву.

Если с маленьким кузеном Аня забывала о том, что она девушка на выданье, и веселилась от души, то в обществе кузин, своих ровесниц – Зины и Лиды – становилась настоящей барышней. Очаровательные девицы привлекали в дом массу молодежи, большую часть которой составляли ухажеры.

Вечером, перед тем как лечь спать, кузины делились друг с другом своими сердечными тайнами. Окна девичьей спальни были распахнуты, теплый летний ветерок колыхал занавески, из сада доносилось стрекотание кузнечиков и густой аромат цветов, в изобилии растущих возле дома. Девушки в неглиже сидели на еще не разобранных кроватях, расчесывали волосы и обсуждали кавалеров.

– Мне нравится Евгений Иванович, – мечтательно произнесла Зина. – Он такой милый и предупредительный…

– Да ну тебя! – со смешком возразила Лида. – По мне, так его брат гораздо симпатичнее.

 Как вдруг в комнату влетел запыхавшийся Петя, прервав разговор. Кузины завизжали и стали его отчитывать за появление в их комнате в неположенное время, но он, не обращая внимания на крики, с ужасом сообщил:

– Там Коля с Ильей подслушивают вас!

Братья подставили лестницу к окну комнаты барышень и, затаившись, слушали их откровения. Горячо преданный кузине Петя, заметив это, кинулся предупредить ее и расстроил коварный замысел. Растерявшиеся поначалу девушки, быстро придумали, как отомстить любопытным, и на головы несчастных полилась холодная вода.

Снаружи послышался шум, крики и возмущенный возглас:

– Ну, Петька – предатель!

Пете было немного стыдно, что он выдал братьев, но девичья честь была дороже.

По вечерам, когда вся семья собиралась в гостиной, Петю часто просили что-нибудь сыграть. Он повиновался, но делал это с неохотой – играть при всех модные песенки или танцы, в то время как никто из присутствующих серьезно к его музицированию не относился и считал это лишь милой забавой, было для него почти пыткой. Он торопливо и небрежно играл, что просили, только чтобы отделаться.

Совсем другое дело, когда Петя играл один, для себя. Мир вокруг переставал существовать – глядя вдаль, но ничего не видя, он полностью уносился в волшебный мир звуков, вслушиваясь в каждую нотку, изливая в импровизированных мелодиях настроение, мысли и чувства. Музыка захватывала его целиком, он уже не только не видел, но и не слышал ничего вокруг. И когда совсем рядом вдруг раздался восхищенный вздох, Петя вздрогнул и подпрыгнул, резко оборвав аккорд – с жалобным всхлипом рояль замолк. Возле него стояла Аня и изумленно смотрела на кузена.

– Как ты чудно играешь, Петичка!

Как ни любил Петя кузину, сейчас ее появление вызвало только раздражение и недовольство.

– Ничего особенного, – буркнул он, нахмурившись.

Не дав Ане больше ничего сказать, он захлопнул крышку рояля и поспешно скрылся из комнаты. Ей оставалось только растеряно смотреть ему вслед. Конечно, он понимал, что повел себя грубо, но мысль о том, что кто-то слышал его сокровенные излияния, была невыносима.

***

Лето пролетело быстро и незаметно – самое счастливое лето в студенческой жизни Пети. Семья вернулась в Петербург, а он – в училище. Но теперь все было по-другому: на выходных он приходил уже не к чужим, хоть и любившим его людям, а в родную семью. Да и на неделе маменька постоянно навещала его. А еще она часто ходила в гости к своей сестре Екатерине Андреевне Алексеевой – тете Кате, которая жила на углу Фонтанки и Косого переулка, прямо напротив Училища правоведения. Из дортуара Петя мог видеть маменьку, неспешно идущую по улице. Каждый раз она нарочно задерживалась под его окнами, и он обменивался с ней воздушными поцелуями.

Перейдя на старший курс, правоведы получили вместо серебряных золотые нашивки, испытывая гордость и благоговение перед новым положением. Ведь теперь они имели дело не с учителями, а с профессорами, они теперь не приготовишки, а настоящие студенты.

Самым почтенным из профессоров, носившим звание заслуженного, был Василий Васильевич Шнейдер, преподававший римское право. В нем жил дух римлянина золотого века Рима, и в то же время это был человек благородный, деликатный и высокообразованный.