Музыка души

С Николя у нее не было никаких проблем: умный и сообразительный шестилетний мальчик, спокойный и уравновешенный, в основном прилежно делал уроки и слушался ее. Начав его учить, Фанни еще больше к нему привязалась. Это был настоящий маленький дворянин: всегда подтянутый, элегантный и припомаженный.

А вот старшая ученица – десятилетняя Лиди – была не столь прилежна. Учеба ее нисколько не занимала, она постоянно капризничала и дерзила. Гораздо больше Лиди интересовалась своими нарядами и часами могла вертеться у зеркала, примеряя новую шляпку.

На первое же замечание Фанни она небрежно заявила:

– А зачем мне учиться? Когда я выйду замуж, образование мне уже не понадобится.

– Для того чтобы воспитывать детей, нужно самой много знать, Lydie, – сурово  возразила гувернантка, на что ученица пренебрежительно фыркнула.

Фанни пришлось приложить немало усилий и терпения, чтобы перевоспитать ее. Но, несмотря на молодость – Фанни было всего двадцать два года, – она не была новичком в педагогике и не привыкла отступать перед трудностями.

Ее ученики недолго оставались вдвоем. Уже на следующий день Александра Андреевна привела в класс своего второго сына – худенького четырехлетнего мальчика с большими ясными глазами. В отличие от старшего брата, он нисколько не заботился о своей внешности: вихрастый и небрежно одетый, даже успевший где-то испачкаться. Однако с первой же минуты Фанни почувствовала к нему безотчетную симпатию. Мальчик с горящими любопытством глазами разглядывал их маленький класс, книги и тетради, разложенные на столе.

– Мадемуазель Фанни, – начала Александра Андреевна, – не возьмете ли вы еще одного ученика? Конечно, мы договаривались о двух…

– Но, мадам, мальчик слишком мал, чтобы начинать обучение.

– Я знаю, – госпожа Чайковская вздохнула. – Но я очень вас прошу.

– Я буду стараться, обещаю! – вставил маленький Пьер.

Фанни кивнула: желание хозяйки – закон, и если она считает, что ее сыну стоит начать учиться, то не дело гувернантки спорить, ее дело – дать доверенным ей детям все, что она может дать.

Фанни старалась придумывать для младшего воспитанника задания полегче: ведь ему сложно учиться на одном уровне со старшими. Но он сильно обижался, когда замечал это.

– Мадемуазель Фанни, почему вы не спрашиваете у меня то, что спрашивали у Коли?

Поколебавшись, она отвечала:

– Что ж, Pierre, если вы столь прекрасно знаете урок, прошу вас.

И он отвечал ничуть не хуже. Любознательный, восприимчивый и прилежный Пьер быстро догнал старших брата и кузину. Фанни скоро перестала делать скидки на его возраст и, хотя педагогу не положено иметь любимчиков, все-таки выделяла младшего ученика из других. Это был особенный ребенок: во всем, что он ни делал, сквозило нечто необыкновенное, невольно чаровавшее всех, кто общался с ним. Стоило побыть с ним несколько минут, чтобы, поддавшись очарованию его ума и сердца, отдать ему предпочтение перед другими детьми.

Постоянно тянувшийся к знаниям, Пьер нередко продолжал просматривать книги и во время рекреаций[3]. Так однажды перед уроком истории он сидел за атласом, внимательно изучая его. Фанни улыбнулась, радуясь усердию своего ученика. Как вдруг он начал покрывать поцелуями ту часть карты, на которой была изображена Россия. Столь горячий патриотизм был бы даже трогателен, если бы вслед за тем он не принялся плевать на остальную часть карты.

– Как вам не стыдно, Pierre! – возмутилась гувернантка. – Нельзя так относиться к людям, которые так же, как и вы, говорят Богу: «Отче наш». Подло презирать ближних лишь за то, что они не русские. Я ведь тоже не русская, значит, вы и на меня плюете?

– Вы напрасно меня браните, – не смутился тот, – разве вы не заметили, что я прикрыл Францию рукой?

Фанни не нашлась, что ответить на подобное заявление, и только улыбнулась против воли. Сердиться на этого ребенка было совершенно невозможно.

Появление Пьера в классе благотворно повлияло на старшую ученицу. Может быть, пристыженная примером маленького кузена, не желая от него отставать, Лиди начала учиться гораздо прилежнее. Более того, с каждым днем она становилась мягче, послушнее, перестала беспрестанно дерзить и впервые проявила интерес к чему-то помимо своих нарядов, полюбила читать. Фанни радовалась, что смогла найти подход к этой непростой девочке, смогла найти с ней общий язык.