Музыка души

Дети теперь отвечали уроки наперебой, соревнуясь друг с другом, стараясь заслужить высшие оценки, поскольку тот, кто лучше всех учился на неделе, получал право носить красный бант. Утром в воскресенье Фанни собирала своих питомцев, внимательно изучала журнал, делая вид, что пытается определить лучшего, хотя всегда знала это заранее. И надо было видеть, как дети с надеждой и волнением смотрели на нее, пытаясь заглянуть в журнал. А потом Фанни подзывала к себе отличившегося на этой неделе ученика и торжественно прикалывала ему бант к одежде. Ребенок сиял от счастья, а остальные радостно аплодировали ему, нисколько не завидуя. Получив бант, каждый из них реагировал по-разному: Лиди прыгала чуть ли не до потолка, хлопая в ладоши; Николя принимал награду с забавной важностью и достоинством, но не выдерживал роль до конца и тоже начинал подпрыгивать; а Пьер замирал с таким выражением на лице, точно сейчас упадет в обморок от счастья.

С этим ребенком вообще было сложно: порой возникало ощущение, что он сделан из стекла и того и гляди разобьется. Болезненно-впечатлительный мальчик остро реагировал на любое, даже самое незначительное замечание: в общении с ним приходилось с особой осторожностью подбирать слова. Стоило хоть чуть-чуть стать построже, он расстраивался так, что делалось страшно. Особенно внимательна стала Фанни к своим словам после одного случая. В тот день оба брата – и Николя, и Пьер – ужасно плохо выполнили задание, явно нисколько не стараясь. Мальчики они были неглупые и вполне могли бы справиться гораздо лучше.

– Как вам не стыдно! – выговаривала гувернантка своим ученикам. – Мне жаль вашего отца: он трудится, чтобы заработать деньги на ваше образование, а вы так неблагодарны, что совершенно не цените этого и небрежно относитесь к своим занятиям и обязанностям. Вы совсем отца не любите!

Пьер сразу притих, задумался, весь день не участвовал в играх с остальными детьми, и Фанни уже начала с беспокойством поглядывать на него. Вечером перед сном она как всегда зашла в его комнату.

– Bonne nuit, Pierre[4], – произнесла она и тут же заметила, что что-то не в порядке.

Он смотрел на нее, ни слова не отвечая, а глаза неудержимо наполнялись слезами. И вдруг он заговорил с рыданиями и всхлипываниями:

- Вы неправы, мадемуазель Фанни, я очень-очень люблю папеньку! Я никогда не буду неблагодарным и всегда буду хорошо учиться!

В итоге пришлось его утешать, и с тех пор Фанни тщательно подбирала слова, когда приходилось делать Пьеру замечания. Впрочем, случалось это не так уж и часто: мальчик он был послушный.

Зимние вечера в России долгие, и, чтобы занять детей, Фанни ввела обычай собираться по вечерам в комнате и читать им различные истории. Детская в такие моменты освещалась лишь лампадой да несколькими свечами, и их дрожащий свет создавал особенный уют. На стекле переплетались морозные узоры, которые можно было рассматривать, выискивая в них фантастичные картины. Фанни устраивалась с книгой в руках в кресле рядом с затепленной лампадой, а ее ученики садились вокруг и, затаив дыхание, слушали ее рассказы.

С наступлением весны в маленьком классе Фанни появился еще один ученик. Александра Андреевна привела темноволосого мальчика лет семи, который застенчиво уставился в пол, не смея открыто разглядывать незнакомых людей. Но любопытство брало верх, и время от времени он бросал на них заинтересованные взгляды из-под ресниц.

– Мадемуазель Фанни, – произнесла Александра Андреевна, – я прошу вас взять к себе еще одного ученика. Это Веничка Алексеев. У него недавно умерла мать, а отец слишком занят на заводе и не имеет возможности уделять сыну достаточно времени. Илья Петрович решил, что мальчика можно учить вместе с нашими детьми. Если вы, конечно, не против.

– Что вы, госпожа Чайковская, буду рада.

Ученики Фанни с любопытством изучали нового товарища, отчего он смутился еще больше. Пьер первый подошел знакомиться, предложил Веничке сесть рядом с ним, тут же начав расспрашивать обо всем. За братом втянулся в разговор Николя, а там присоединилась и Лиди.

Веничка оказался ребенком кротким, трудолюбивым и привязчивым и уже к концу своего первого дня подружился с товарищами. Ему, до тех пор нигде не обучавшемуся, приходилось нелегко, но дети дружно взялись помогать ему догнать их в знаниях. И Пьер наравне со старшими объяснял уроки новому приятелю.

***

Спокойно и размеренно текло время в доме Чайковских. Прошла весна, когда Петя отметил свой пятый день рождения. Наступило жаркое лето, в которое произошло событие, оставившее глубокий след в его душе: Петя совершил свою первую длительную поездку – с матерью и сестрицей Настасьей Васильевной на Сергиевские воды. Собственно, Настасья Васильевна была ему кузиной, а не родной сестрой, но в доме все звали ее просто Сестрица. Она была уже совсем взрослой – что-то около тридцати лет – однако замуж так и не вышла. Петю она любила с горячей страстностью и постоянно старалась потихоньку от маменьки дать ему побольше сладостей. А вот кузину Лиду Сестрица почему-то терпеть не могла.