Музыка Гебридов

Вся честная компания захохотала и продолжила трапезу уже молча. Когда с мостика к ним спустился Джон, Мегера поманила его пальцем и подвинулась, чтобы он присел с нею рядом. Рулевой Селим только что показывал мальчику штурвал и как с ним управляться. Парень был в полнейшем восторге. Когда внезапно в воцарившейся тишине до них донеслись звуки скрипки, все словно замерли ненадолго, затем Стивенсон, подбоченившись и напустив на себя вид бывалого Дон Хуана, многозначительно повёл бровями:

– О как! Капитан, наконец, подал первые признаки жизни! А то мы уж было подумали, что девица ему кляп в рот засунула или что похуже!

– Совсем с ней расклеился Диомар… – поддакнул его товарищ, щуплый вахтенный Боусман.

– Фто «похуже»? – прочавкал с набитым ртом Клейтон, затем взглянул в свою миску. – Эх, последнее мясное рагу! Говорят, припасов совсем мало осталось…

Однако Джон тут же бесцеремонно перебил:

– Вообще-то ты говоришь о моей сестре, дубина!

– Ишь какой прыткий! Последи-ка за языком, парнишка.

– Это ты следи, как говоришь о моей сестре, – сказал Джон и упрямо задрал подбородок. – Да такие, как ты, даже упоминать о ней не достойны…

– Такие, как я? – Стивенсон повысил голос, даже привстал со своего места, грозно глядя на мальчика. – Да что ты знаешь, сопляк? То же мне! Нашлась тут королевская семейка! Да без громкой фамилии ни ты, ни твоя сестрица не стоите и гроша. Где там ваши замки, кареты, прислуга и вересковые поля? А? Молчишь, пацан? Так вам и надо, якобитским предателям…

Словно ощетинившийся зверёк, Джон вскочил на ноги и, протиснувшись через двоих моряков, кинулся было с кулаками на караульного, но Мегера его вовремя подхватила и прижала к себе, крепко ухватив за плечи. Возмущение раздалось со всех сторон шкафута, однако всё стихло, едва пиратка прикрикнула. В гневе Мегера была страшна, и, как с правой рукой капитана, никто не решился бы спорить с нею.

– А ну заткнулись все! Живо! И успокоились! Диомар без сна и отдыха долгие шесть лет готовился к этому плаванию, а вы хвосты распушили, едва он голову к подушке приложил. И не стыдно вам? – она оглядела всех и каждого своим острым тёмным взглядом, затем посмотрела на Джона. – Нечего хвастать тут перед всеми своим происхождением! Хочешь быть одним из нас, умерь-ка пыл! И не махай тут руками без уверенности, что выбьешь кому-то зуб, парень, иначе ты их только насмешишь. Учись решать проблемы словесно, а не грубой силой.

И она толкнула его на ближайшую бочку. Джон скривился от недовольства, но уселся и промолчал. Мегера обернулась к караульному:

– А ты, мешок коровьего дерьма, прежде чем поносить других, не забывай, откуда Диомар тебя самого вытащил! И попридержи коней! Скажешь хоть слово лишнее про девчонку, я самостоятельно тебя манерам научу. Она и этот мальчик – дети знатного человека, который, в отличие от некоторых, не отсиживался, пока его товарищи умирали на поле боя. Так что прояви уважение.

Раскрасневшийся, как рак, Стивенсон, отвёл взгляд и почесал затылок. Все молчали, пока не поняли, наконец, что скрипка стихла, и главным нарушителем тишины снова стал океан и волны, бьющие о борт галеона. Некоторое время моряки сидели спокойно, затем Генри Лионелл всё же издал тяжкий вздох:

– Эх, а ведь третьи сутки уже идут… Он мог хотя бы раз выйти к нам.

– А я бы на месте капитана вообще оттуда не выходил, – мечтательно произнёс

Жеан Брунель. – Ради такой женщины я б вас всех по доске пустил…

Хмыкнув себе под нос, Мегера потянулась и дёрнула его за ногу, так что молодой человек едва успел ухватиться за канаты. Моряки снова захихикали, кто-то даже поддакнул, но не слишком громко. Они уже поняли, что ввязываться в очередную перепалку с мальчишкой МакДональд – себе дороже.

– Знаете, ребята, а Жеан ведь прав, – произнёс философским тоном один из мужчин. – У меня вот бабы не было почти два месяца, а уже всё зудит внутри! И вы ещё спрашиваете, что капитану там делать с собственной женой? Да тьфу на вас!

Другой – помоложе, с густыми чёрными усами – отвечал:

– Ни то слово! В такие моменты понимаешь, что надо было жениться. Как представлю, что на том берегу нас ждут только немытые волосатые дикари – аж плакать хочется!

Генри Лионелл, как и остальные, рассмеялся в голос и, утирая с глаза слезу, произнёс:

– Ну, ты сам не слишком от них отличаешься, Перси! Немытый? Есть! Волосатый?

Мужчина по имени Перси хохотнул, затем расстегнул пару пуговиц жилета и рубахи, продемонстрировав приятелям густую поросль на груди. Гогот прошёлся по палубе, только Джон с отвращением отвернулся в сторону борта. Прекратив смеяться, Мегера подняла вверх руку в знак молчания, и сказала:

– Ладно, парни! Что-то вы разошлись. Если планируете и дальше мериться своими достоинствами, не нужно делать это при детях…

– Нечего меня выгонять! Я вам не ребёнок! – резво подал голос Джон. – Будто я не знаю, почему Томас не выпускает мою сестру из своей каюты.

– Ой ли! – хмыкнул Стивенсон, затем слегка наклонился к парню поближе. – Может, ты даже в курсе, чем они там занимаются?

– Не донимай ты его, старый извращенец…