Музыка Ренессанса. Мечты и жизнь одной культурной практики

Представление о том, что разные произведения определенного музыканта могут, в тех или иных целях, быть объединены в понятии его «творчества», является неотъемлемой предпосылкой для определения композиторской индивидуальности. Это подтверждается многими примечательными свидетельствами, вдобавок позволяющими сделать вывод, что процесс этот направлялся самими композиторами. Гийом Дюфаи в серии гимнов 1430-х годов впервые воплотил музыкальными средствами ту идею, что простые композиции, в основе своей более примитивные, чем месса или мотет, тем не менее способны стать подлинным произведением искусства, будучи объединены в цикл. Идея цикла – одна из центральных новаций XV века. Ее воплощения многообразны: таково, например, решение положить на музыку все части ординария[27], оформив их в цикл; это и циклы из частей проприума[28], какие создавали, между прочим, Гийом Дюфаи (пускай они сохранились лишь фрагментарно и без указания его имени) и Хенрик Изак; это и цикл из шести полных месс, написанный на мелодию песни о «вооруженном человеке» («L’homme armé») и сохранившийся в рукописи, ныне находящейся в Неаполе[29]; это и циклы мотетов разных композиторов – в Милане около 1470 года такие мотеты могли замещать части ординария (они назывались motetti missales). Достаточно скоро идея цикла распространилась на все творчество отдельного композитора. Дюфаи в последние пятнадцать лет своей жизни нанимал переписчика, затем чтобы тот занимался систематическим сводом его сочинений. Этот корпус рукописей погиб, по-видимому, во времена Великой французской революции, когда был разрушен также «родной» для Дюфаи собор в Камбре. Оттавиано Петруччи посвятил Жоскену самое первое из осуществленных им индивидуальных изданий сочинений композиторов, первая книга месс была им демонстративно названа «Liber primus» – явно с намерением в последующих томах представить «творчество» Жоскена в полном объеме [Desprez 1502]. Не заставили себя ждать и другие собрания сочинений в подобном роде: в 1503 году были изданы однотомные книги месс Обрехта, Брумеля, Гизелена и Пьера де ля Рю. Затем этот принцип был распространен и на другие произведения – впервые в «Гимноруме» («Hymnorum I», 1507, утрачен) феррарского придворного композитора Йоханнеса Мартини (1430/1440–1497), которому, таким образом, был сооружен памятник в духе культуры memoria. В рукописях подобный принцип существовал и ранее. Хотя мы не знаем, кто стоял за так называемым «Кодексом Киджи»[30], одной из самых роскошных музыкальных рукописей, появившихся незадолго до 1500 года, совершенно ясно следующее: рукопись была создана в мемориальных целях – для собирания и сохранения произведений Йоханнеса Окегема (1405–1497); это было настоящее «полное собрание сочинений», предпринятое вскоре после его кончины. Если бы подобное начинание не осуществилось или созданный кодекс не сохранился, возникла бы парадоксальная ситуация: тогда композитор Окегем, которым восхищались все современники, присутствовал бы в истории музыки как бесплотный фантом. XVI столетие ознаменовано двумя тенденциями – сплочением произведений в единое «творчество», что осуществлялось посредством печатных изданий, а также разработкой практики memoria. После кончины Лассо его сыновья Рудольф и Фердинанд прилагали все усилия к тому, чтобы сохранить совокупность его произведений, и прежде всего мотеты, в монументальном издании мемориального плана[31].