Музыка ветра

– Жаль. Очень жаль, – тихо обронила Лорелея. – Всегда непросто узнавать, что близкий тебе человек совсем не тот, за кого себя выдает. Или не такой, каким бы мы его хотели видеть. – Она слегка пошевелилась на скамейке, пытаясь найти позу, в которой ей было бы не так больно. – После смерти матери я занялась поисками отца. Хотела понять, почему он бросил маму, когда я еще была грудным младенцем. Вдруг у него на то были веские основания? Вдруг он сам искал меня все эти годы? Ну так вот! Я разыскала его в Бирмингеме. Он путался под ногами у игроков вокруг бильярдного стола в одном из местных баров. Клянчил очередную порцию виски. Тем и промышлял от выпивки до выпивки. Когда я предстала перед ним и назвала себя, он плюнул мне в лицо и велел катиться ко всем чертям. – Лорелея со всей силой прижала руки к животу, пытаясь унять позывы к рвоте. – Вот тогда я и поняла вполне очевидную вещь. То, что он нас с мамой бросил в свое время, не имело никакого отношения ни к маме, ни ко мне. Таким уж он уродился со всеми своими страшными демонами в душе, которых он так и не смог побороть, потому что оказался слабее их. Даже мамина любовь, даже рождение дочери не смогли ничего сделать с его дурными наклонностями. Самое удивительное, что, выйдя из того бара, я почувствовала себя гораздо лучше, чем до того. Такое чувство, будто тебя вдруг неожиданно выпустили из тюрьмы на волю. А со временем я даже нашла в себе силы простить отца.

Гиббс помрачнел лицом, густые тени полосами легли под глазами, такие полосы отбрасывает на закате солнца болотный тростник, вольготно расселившийся вдоль речной поймы.

– То есть вы хотите сказать, что я должен простить Кэла за то, что он так жестоко обращался со своей женой? Не человек, а изверг какой-то…

– Ничего я не хочу сказать. Но лично мне кажется, что судьба не случайно свела вас с Мерит. А ведь все из-за Кэла… Подумайте сами! Вот и черпайте хоть какое-то утешение в этом.

На крыльце снова появилась Мерит. И Лорелея мысленно облегченно вздохнула. Ведь задержись она в доме еще хоть на пару минут, и Гиббс наверняка задал бы свой следующий вопрос. И Лорелея догадывалась, о чем бы он спросил ее. Сообщила ли она Мерит о том, насколько серьезно больна? Нет, потому что еще слишком рано. Еще не успел затвердеть тот цемент, которым они скрепляют по кирпичику свои отношения друг с другом. Он может и не выдержать чрезмерного давления и даже дать трещину. Да, болевые приступы у нее учащаются, и их уже можно оценивать на семерку, но пока это еще не восемь. А значит, в ее распоряжении еще есть пусть и небольшой, но какой-то запас времени.

Гиббс прыгнул в яму.

– Ну, что? Готовы? – спросил он у Мерит.

– Готова! – Мерит опустилась на колени прямо на землю и, уперев руки в бока, добавила: – Жду команды!

Лорелея поднялась со скамьи и тоже подошла к яме. Пристроившись за спиной Мерит, она стала наблюдать за тем, как Гиббс ловко орудует лопатой, расчищая пространство вокруг чемодана, чтобы потом его было проще извлечь наверх. Вот он подсунул лопату под днище чемодана, использовав ее в качестве рычага, и попытался слегка приподнять чемодан. Какое-то время он орудовал черенком лопаты снизу, и наконец ему удалось оторвать чемодан от земли. Он склонился над ним и обхватил руками с обеих сторон. И последнее усилие. Красиво играя бицепсами, Гиббс вытащил чемодан, приподняв его до самого края ямы, а там уже Мерит ловко подхватила находку и, немного оттащив в сторону, положила чемодан на землю.

– Он не развалился на части, что уже само по себе есть хорошая новость, – заметил Гиббс, вылезая из ямы и отряхивая землю с рук. – Но, конечно, сильно отсырел, пролежав столько лет в земле.

Судя по всему, когда-то кожа на чемодане была светло-коричневой, но за столько лет пребывания во влажной почве она сейчас приобрела красновато-коричневый оттенок. В нижнем углу чемодана зияла большая дыра, словно кто-то уронил его с большой высоты, а тот при падении еще обо что-то зацепился и ударился. Лорелея разглядела какую-то деталь под слоем грязи, облепившем кожаную поверхность рядом с ручкой. Она смахнула налипшую землю пальцами. Монограмма, тисненная золотыми буквами: ГПХ.

Мерит гортанно вскрикнула.

– Но ведь это же инициалы моего дедушки, – с трудом выговорила она, будто каждое слово тоже пробивалось наружу сквозь толщу земли.

Гиббс осторожно коснулся ее руки.

– Спокойно! Будем во всем разбираться совместными усилиями.

Мерит бросила на него благодарный взгляд и кивнула в знак согласия. После чего оба снова переключили свое внимание на чемодан.

Один замок, тот, что рядом с монограммой, был сломан и развалился на две части. Оставались еще два.

– Если он сильно заржавел и не откроется, пустим в ход пилу, – сказал Гиббс, берясь за замок в неповрежденной части чемодана. Какую-то долю секунды он крутил его в разные стороны. Поначалу замок не поддавался, но вдруг послышался щелчок, и замок открылся.