Музыка времени

Утреннее настроение, нашпигованное многолетним рефлексом необходимости выполнения всего, что требуется по утрам, искусственно создается самой собой. Дорога на работу, в преддверии миллиона дел, которые вот-вот обрушатся на меня, но пока…, пока еще есть чуть-чуть времени, для меня легка и я почти парю над землей. В этот маленький период (12 минут до метро) я сочиняю великие романы, внутри меня рождаются вселенские интриги, от которых зависит жизнь на земле. Через 12 минут, когда я уже в подземке, мой «полет» менее масштабен, зато более сердечен. Утренний сквер сменяется сумраком и толчеей метро, очарование природы пропадает и уже хочется тишины, покоя, отдыха, еще 8.30 утра и впереди рабочий день…

Вчерашние 50 коп., молитва и «сбычность мечт» в отношении сына, так повлияли на мое воображение, что я просто, опять, еще разок, страстно влюбилась в жизнь и, почему-то, обрела давно утраченные надежды.

Начальник весел и оптимистичен. Таким он бывает почти всегда. Счастливый месяц и день его рождения сделали его самого и его судьбу в частности, удачной победой над суетой жизни. Когда смотришь на него в профиль, даже в этой горделивой виньетке его головы виден весь оптимизм еврейского народа. К сожалению, умение трудиться в поте лица чужими руками, и не брать на себя ответственность и, при этом, сухим выходить из воды – эти «прелестные» черты ему присущи на 200 %. Поэтому, порой, пребывая в бешенстве от всяческих каверз производственной жизни, я смиряюсь перед обстоятельствами и если и посылаю начальника от души очень далеко, делаю это молча с улыбкой на губах.

Пережив тяжелый день и уже не наслаждаясь 12-ю минутами от метро до дома, так как эти минуты уже в конце рабочего дня, и я, деморализованная тихо приговариваю, прошу господа на злобу дня: хоть бы ты его (начальника) сейчас в отпуск отправил, а не осенью, он же все испортит завтра на совещании… Я просто сошла с ума на улице лето, воздух теплый и нежный, вечер волнует мое сердце, а я все думаю о работе, это клиника… По дороге «б-у-у-кнула» пару раз асфальтом и вот я дома.

Не успела войти, как зазвонил мобильник, слава богу, руки мои были свободны, я не тащила сумки, не одевалась, не принимала душ, не красила ресницы, не обваливала в сухарях котлеты, не месила фарш и т. д. «Юлия Петровна!», – громко закричала моя сотрудница, «Завтра нашего хмыря (начальника) не будет. Его срочно отправили в командировку Ура! мы все завтра сами сделаем!».

Я почему-то растерялась. Остановилась посреди прихожей. Медленно раскачиваюсь. Какой-то легкий озноб или морозец мигом просвистел вдоль позвоночника и я, как будто вздрогнула. Все волосы встали дыбом. Туфли я еще не сняла. Быстро набросила ветровку. Вышла. Заперла дверь и, очень медленно, очень медленно, пошла к метро.

Исполняя божественное предназначение зорко, и как будто впервые смотрела вокруг, замечая как ярок и прозрачен мир. Быстрота мысли, очень четкая и мгновенная не сновала, туда-сюда, как хаос броуновского движения, а, интуитивно, и, одновременно, будто меня вела рука, чья-то сильная и нежная, как любовное объятие, когда ты двигаешься ровно так, как чувствуешь и получается восторг.

Около фонарного столба, рядом с метро «рука» меня отпустила, и наступил вакуум. Я растерялась, не зная, что предпринять. Остановилась и увидела людей, спешащих и толкающихся, таких разных и похожих друг на друга. Следующий мой шаг пришелся прямо на отломившийся асфальт. «Б-у-у-к» пропел он ханговской мелодией.

Острое чувство радости наполнило меня до краев. Милая старушка тащила за собой тележку на колесиках. Я сосредоточилась на ней. Капельки пота блестели на ее лбу, нелепая панама сползла набок и седые, редкие прядки волос стояли дыбом, а другие прилипли ко лбу, бородавка на лице немного торчала, но совсем не портила лица. «А ведь в молодости она была, наверное, красавицей», – подумала я. «Вот бы взглянуть на нее тогда!..»

Белая нелепая панаме накренилась еще сильнее, волосы старушки ожили и роскошной шапкой окружили нежные щеки. Бородавка превратилась в родинку, веселую и темную как каштановые волосы. Старушка вытянулась, постройнела. Веселые глаза посмотрели на меня. Молодой тонкой рукой она коснулась моего локтя и девичьим голосом спросила: «Будете так любезны, подскажите, где остановка троллейбуса?».

Прошло 3 месяца, теперь я даже почти все осознала, с ума не сошла и столько всего натворила.