Музыкальная история средневековой Европы. Девять лекций о рукописях, жанрах, именах и инструментах

Уже позднеантичные авторы приписывали этот строй Пифагору, и вслед за Боэцием средневековые теоретики продолжили эту традицию. Интересно, что названия интервалов тоже были унаследованы от греков. Так, октаву называли diapason (от древнегреческого διὰ πασῶν, дословно: «через все <струны>»), кварту – diatessaron (от древнегреческого διὰ τεσσάρων, дословно: «через четыре»), а квинту – diapente (от древнегреческого διά πέντε, дословно: «через пять»).

Лекция 7 Мотет

Мотет – жанр, зародившийся в школе Нотр-Дам и ставший одним из самых главных музыкальных жанров XIII–XIV веков, заслуживает отдельной главы. Посудите сами, насколько он странен на первый взгляд: это многоголосное (чаще трех-, иногда двух– и четырехголосное) произведение, в котором у каждого голоса свой текст! Так что при исполнении мотета звучат несколько текстов, иногда даже на разных языках (чаще всего – латыни и старофранцузском). И эта разноголосица не была каким-то краткосрочным и исключительно интеллектуальным экспериментом. Разные рукописи одного только XIII века донесли до нас сотни произведений этого жанра.

Основу мотета составляет нижний голос – тенор (от латинского tenere, держать), обычно тенор был частью литургического песнопения и мог состоять из распева всего одного слова. Верхние голоса – более мелодически развитые – обычно представляли собой оригинальные, не заимствованные мелодии.

Давайте обо всем по порядку.

Мотет школы Нотр-Дам

Как это когда-то произошло с жанром секвенции[19], мотет, вероятно, родился как подтекстовка дискантовых и мелизматических частей органумов и клаузул. Запоминание мелодии с помощью текста – это действенный мнемонический инструмент, примеры чему можно найти в любое время. Например, возможно, благодаря этому песня – единственный музыкальный жанр, примеры которого можно встретить в дошедшей до нас нотации каждой из эпох.

Можно предположить, что первоначально такие подтекстовки – прозулы – и не представляли собой отдельных произведений, но, вероятно, уже первые композиторы школы Нотр-Дам увидели удивительные возможности этого жанра. Подобно тому, как когда-то Ноткер Заика увидел возможности секвенции, столкнувшись с примерами из книжечки северофранцузского монаха.

Рис. 43. Фрагмент прозулы Vide prophecie из рукописи W2, лист 167r.

Прозулы Филиппа Канцлера – Vide profecie и De Stephani — к органумам Перотина Viderunt omnes и Sederunt principes показывают не только гибкость средневековой латыни, легко приспосабливающейся подо все движения музыкального текста, но и большой объем проработки автором возникающих тексто-музыкальных отношений. В этих произведениях мотет далеко уже не только мнемонический инструмент.

В упомянутых двухголосных прозулах текст нижнего голоса представляет собой распев всего лишь одного (в случае Sederunt) или двух (в случае Viderunt omnes) слов, поэтому сложности для восприятия текста практически нет. Но нередко уже в мотетах школы Нотр-Дам звучат и три текста одновременно, да и еще и на разных языках! Как могло так получиться?

Для современных музыковедов это тоже был один из главных вопросов при разговоре о мотетах. Высказывалось, например, предположение о том, что смысл текста мотета не столь важен, как его звучание. Однако во множестве сохранившихся мотетов тексты верхних голосов вступают между собой во взаимодействие, иногда рассуждают о предмете с противоположных сторон (а порой и на разных языках!), а песнопение, откуда взята мелодия тенора, задает этому прению контекст.

В этом мотеты удивительно напоминают не только дебаты, бывшие основой образовательного процесса в том же Парижском университете, но и традиции, например, труверских jeux-parti[20]. Впрочем, в отличие от других диалогичных жанров, мотетные тексты не разведены во времени, а звучат одномоментно!

К счастью, благодаря чудесному свойству нашего восприятия – cocktail party effect[21], – позволяющему вычленять интересующие нас голоса и реплики, и мастерству средневековых составителей мотетов мы можем слышать тексты каждого из мотетных голосов. Так же как мы слышим их в дуэтах и трио некоторых мюзиклов[22].

Мотеты рукописей школы Нотр-Дам одними из первых донесли до нас крики уличных продавцов еды и прочие звуки жизни средневекового Парижа. Текст мотетов нередко полон веселой иронии, а порой пародирует какие-то жанры и штампы произведений труверов. Учитывая очень небольшой размер многих ранних мотетов, возможно, что они представляют собой пародию и являются частью большой средневековой карнавальной культуры.