Музыкальная история средневековой Европы. Девять лекций о рукописях, жанрах, именах и инструментах

Да и само слово «мотет» – это диминуитив, уменьшительная латинская форма французского слова «mot» (буквально: «слово». Впрочем, уже в XII веке этим словом могли обозначать строфу, куплет). Изначально словом «motellus» (cловечко? куплетик?) обозначали голос, находящийся над тенором в мотетах. Затем это слово стало названием самого музыкального жанра. Под именем «motellus» мотет упоминается у нескольких авторов до 1280 года. Затем Франко Кельнский закрепит форму «motetus» как основную. А не сделай он этого, пришлось бы нам рассуждать о мотелях вместо мотетов!

Слово «motellus» образовано по той же схеме, как и знакомое уже читателям слово «rondellus» (или «rotundellus»), которое тоже представляет собой диминуитив. У Иоанна де Грокейо, парижского теоретика рубежа XIII–XIV веков, встречается еще один музыкальный жанр, название которого является диминуитивом – «кантилена» (cantilena, от слова «cantus» – песня). Возможно, что уменьшительные названия использовались на обозначения более низких жанров, чем органум или кондукт (который тот же Грокейо называет «cantus coronatus» – кант/песня, увенчанный/ ая короной!).

С именем Иоанна де Грокейо связано еще одно недоразумение, долгое время занимавшее умы музыковедов-медиевистов. В трактате De Musica Грокейо утверждает, что «мотет исполняется для litterati и вообще для тех, кто ищет изысканности в искусствах». Litterati обычно переводили как «образованные люди», и получалось, что Грокейо говорит об элитарности мотета. Это, до определенной степени, вступало в противоречие с другими свидетельствами XIII века, которые говорили об обратном.

Однако в последнее время, после анализа текста Грокейо[23], музыковеды считают, что под litterati в тексте подразумеваются клирики (вслед за нередким их наименованием во французских текстах XIII века – «li letter»). В этом случае становится и более понятным идущее вслед в трактате Грокейо замечание о том, что мотет следует исполнять на праздниках религиозных подобно тому, как кантилена, называемая также ронделем, исполняется на праздниках светских.

Развитие мотета при дворе Филиппа Смелого и Марии Брабантской

В марте 1270 года принц Филипп отправился в Крестовый поход в Тунис вместе с отцом, королем Франции Людовиком IX, женой и братьями. В марте 1271 года он вернулся в Париж провозглашенным королем, но потеряв отца и брата, Жана Тристана (умерших от эпидемии дизентерии, бушевавшей в их стане), и жену, Изабеллу Арагонскую, беременную их пятым ребенком и неудачно упавшую с лошади.

15 августа 1271 года Филипп был коронован в Реймсе как король Франции. Празднество и церемонию организовал его двоюродный брат, Робер II д'Артуа (1250–1305). Вопреки традиции, король не вернулся в Париж, а поехал на несколько дней к Роберу в Артуа. Филиппа можно понять – во время царствия Людовика в Париже не приветствовались ни светская, ни полифоническая музыка, ни какие-то другие увеселения. А в Аррасе перед королем, по свидетельству хрониста, «пели и танцевали каролу горожанки». В хронике этот момент не случайно подчеркнут: обычные горожане редко когда могли петь и танцевать для короля.

Аррас, как и все графство Артуа, был одним из самых важных центров труверского искусства, и Робер Артуа, вслед за своей матерью, Матильдой Брабантской (1224–1288), поддерживал их и был патроном самого известного трувера того времени – Адама де ла Аля^*. Возможно, именно в Аррасе впервые зашел разговор о возможности женитьбы Филиппа на семнадцатилетней кузине Робера по матери – Марии Брабантской (1254–1321).

Марию летописцы описывали как девушку умную, красивую и полную блестящих манер («pulchra, sapiens et optima», «sage et pleine de bonne meurs»). Отец Марии, Генрих (Анри) II Брабантский и сам был известным трувером, и девушка сама любила музыку. Поэтому, вероятно, хроники особо отмечают, что на праздновании, сопровождавшем ее коронацию, женщины пели для нее «различные песни и разные мотеты» («diverses chansons et diverses motes»).

Мария была коронована в Реймсе (а не в Парижской Сен-Шапели, как другие королевы См. главу 5. Франции) 24 июня 1275 года, хотя свадьба Филиппа и Марии состоялась почти годом ранее – 21 августа 1274 года. Обычно между свадьбой и коронацией проходит гораздо меньше времени. По свидетельству летописца, король был сильно влюблен в свою жену, значит, вероятно, существовали другие помехи интеграции Марии в жизнь французского двора и Французского государства.