Музыкальная шкатулка Анны Монс

Виолетта, сестра Светланы и дочь Оленьки, обитала в собственной пятикомнатной квартире, расположенной в самом центре города. В сей ранний час Виолетта спала, и, с точки зрения Игната, время для визита было самым подходящим. Полусонный человек плохо ориентируется в пространстве, да и за речью следит хуже. Того, что девица может отказаться разговаривать, Игнат не боялся: за спиной его была поддержка бабки, от которой всецело зависело Виолеттино финансовое благополучие.

– Чего надо? – Дверь открыла девушка в простом ситцевом платье, и цветом, и фасоном напоминавшем школьную форму.

– Виолетту.

– Спит она.

– Разбуди, – Игнат выставил руку, не позволяя ей закрыть дверь. За его спиной что-то невнятно пробормотала Ксюша, наверное, пыталась шефа образумить. – Скажи, что я от Луизы Арнольдовны.

Имя произвело впечатление, кажется, девица точно знала, кто такая Луиза Арнольдовна и какой властью она обладает.

– Проходите. Ноги вытирайте. Я полы помыла. И переобуйтеся.

Она достала махровые тапочки сорок пятого размера, но почему-то розовые. Позлить гостей хотела? Или она всегда такая, недовольная жизнью? Игнат присмотрелся: некрасива, причем не от природы, скорее уж от неумения подобрать то, что пошло бы именно ей. Невысокая, хрупкая в кости, она сутулилась, отчего покатые плечи выпирали, а шея делалась короче. Длинная челка, едва ли до самых бровей, прятала лоб, отчего нос девицы казался слишком уж крупным, глаза – маленькими, а подбородок – тяжелым.

Она не пользовалась косметикой. И пахло от нее не духами, но чистящим средством.

Впрочем, могло статься, что все эти ухищрения – не более чем маскарад, призванный успокоить юную хозяйку. Редко кому нравятся привлекательные горничные.

Ксюша топталась у двери. Ей было явно неудобно в чужом доме, куда Игнат ввалился так бесцеремонно. И девица со вздохом – как же ее достали неурочные гости! – подала ей тапки. На сей раз – ядовито-голубые и со стразами.

– Идемте, – буркнула она.

Ее походка окончательно убедила Игната, что горничная играет, – слишком уж старческая, шаркающая.

А квартира Ленке бы понравилась. Она уже который месяц зудела, уговаривая Игната затеять ремонт, ну а лучше и вовсе сменить квартиру на дом. У всех приличных людей дом имеется, а он, как бедный, в квартире живет! И ладно бы в приличной, вроде той, что у его отца… или нынешней. Студия вроде, так это называется, когда все без дверей и из каждой комнаты другая просматривается. Ванна – и та на виду, огорожена китайской ширмой.

Диван стоял напротив ванны, а с другой стороны – десяток разномастных пуфов, словно стадо овец, пасущееся на зеленом коврике. И тут же – белый рояль, за которым поднималась стальная труба, чье назначение осталось для Игната загадкой.

– Зачем мы здесь? – шепотом поинтересовалась Ксюша. Вот уж кто чувствовал себя еще менее уверенно, нежели Игнат.

– Садись, – он сел сам, и белоснежный диван опасно прогнулся под ним. – Сейчас разговаривать будем.

Разбудить Виолетту горничной удалось не сразу.

Она появилась, отчаянно зевая, потряхивая головой, и ее спутанные белые волосы рассыпались по плечикам. Нимфа похмельная! А в том, что вечер накануне удался, сомнений не оставалось. Виолетта умылась и зубы почистила, избавляясь от запаха перегара, но покрасневшие глаза, припухлость век и само выражение лица – обреченное, раздраженное – не оставляли сомнений: накануне нимфа пила.

– Чего надо? – спросила она, плюхаясь в кресло.

На нимфе был шелковый халатик, державшийся на двух пуговках и пояске, и кружевное белье, которое она не давала себе труда скрывать.

Хороша.

Молода. Красива. Состоятельна. И прекрасно знает о своих достоинствах, полагая, что больше от нее в этой жизни ничего не требуется. А на сестрицу похожа разве что отдаленно, словно та – дурная копия самой Виолетты.

– Побеседовать, – Игнат заставил себя не пялиться на круглые коленки. Впрочем, выбор-то не велик – халатика явно не хватало, чтобы скрыть все детали идеального тела Виолетты.

– Ну?

Горничная вкатила столик, на котором возвышался хромированный кофейник и три чашки.

– Будешь? – все еще недружелюбно осведомилась Виолетта, отбрасывая волосы за спину. – Кофе отпадный. Мне с Индии везут.

– Буду.

Кофе был неплох, но начала Виолетта с минералки. Пила из горлышка, а между глотками прикладывала холодную бутылку к вискам.

– Посидели вчера, – призналась она. – У Ляльки днюха была…

Игнат кивнул, давая ей понять, что всецело оценил серьезность повода.

– Чего старухе опять надо? Скажи ей, что она меня задолбала уже!

– Совсем?

– Ага, – Виолетта вытянула длинные загорелые ноги. – Ноет и ноет… учись, учись… а на кой оно мне надо? Сначала учись, потом – работай… бред!

Ксюша, которая все же присела рядом, видимо, решив, что с Игнатом ей спокойнее будет, тихонечко вздохнула.

– Вон маманька моя в жизни и дня не проработала. И чего, плохо ей?

– Не знаю, – Игнат решил не перебивать сей поток красноречия.

– И я не знаю. Я замуж выйду… мне уже предлагали.

– Кто?

– Да… всякие, – она отмахнулась, словно демонстрируя, что люди эти были совершенно недостойны ее, Виолетты, внимания. – Бабка их не одобрила… а ты Игнат, да? Она про тебя говорила.

– И что говорила?

– Чтобы я к тебе пригляделась, – девушка уставилась на него немигающим взглядом. – Тебя она одобрила. Если хочешь, поженимся.