Музыканты в зеркале медицины

Еще по пути из Дрездена в Париж Шопен заболел. В ноябре 1835 года лечащий врач доктор Рациборский поставил диагноз «грипп с высокой температурой». Начиная с 1834 года в одной квартире с Шопеном жил его старый друг Ян Матушинский, который к тому времени закончил курс обучения медицине и работал преподавателем в Высшей медицинской школе в Париже. Через несколько лет Матушинский умер от туберкулеза легких — к этому, времени ему исполнилось только 33 года. Некоторые биографы Шопена полагают, что этот тяжелый грипп, сопровождавшийся высокой температурой, сильным кашлем и, по некоторым сообщениям, кровавой мокротой, являлся ничем иным, как началом туберкулеза легких у самого Шопена. Эта гипотеза, впервые высказанная Вержинским в 1949 году, не доказана, но имеется ряд фактов, говорящих в ее пользу. Во-первых, заболевание Шопена зимой 1835/1836 годов было столь серьезно, что среди польских эмигрантов даже распространились слухи о его смерти, которые достигли Варшавы. К великому облегчению до смерти перепуганных родителей, «Курьер Варшавский» в номере от 8 января 1836 года опроверг эти слухи. Во-вторых, сам Шопен находился в эти недели в состоянии подавленности, у него случались слуховые галлюцинации и он слышал звон колоколов на собственных похоронах. Депрессия была столь сильной, что он даже составил завещание. Когда стадия обострения миновала, он поправлялся медленно; голос его стал хриплым, он сильно потерял в весе. Даже летом 1836 года, которое Шопен провел в Мариенбаде вместе с семьей Водзинских, младшая дочь Юзефа Кошчельская обратила внимание на плохое состояние его здоровья: «Он очень много играл, невзирая на то, что каждый раз вставая из-за фортепиано бледным и усталым, не понимая, что происходит вокруг, у него не оставалось сил на то, чтобы хоть единым словечком ответить на восторженную похвалу присутствующих, он просто не слышал, что ему говорили. Ему требовалось немало времени, чтобы успокоиться и вернуть утраченное душевное равновесие.

Вообще он выглядел больным и нервным и глядя на него невольно закрадывалась мысль, что он один из тех, кому Богом суждено умереть молодым».

Существует также свидетельство самого Шопена, касающееся тяжелого «гриппа», перенесенного им зимой 1835/1836 годов. В письме Антону Водзинскому в мае 1837 года Шопен рассказывает о «повторном» гриппе, которым он переболел зимой 1836/37 годов: «Зимой я опять болел гриппом. Меня посылают в Бад-Эмс, но я пока об этом не думаю».

Относительно этой болезни зимой 1836/37 годов мы располагаем документами, из которых бесспорно следует, что, начиная как минимум с этого момента, у Фредерика Шопена имел место туберкулез легких. Первые достоверные указания на это содержатся в двух письмах графини д’Агу, спутницы жизни Ференца Листа, от 26 марта и 8 апреля 1837 года, адресованных Жорж Санд: «Даже кашель Шопена бесконечно привлекателен… Шопен неотразимый мужчина; он только все время кашляет». Второе свидетельство принадлежит самому Шопену и содержится в письме Антону Водзинскому, написанном в мае 1837 года, где упомянут курорт Бад-Эмс, который часто посещали люди, страдающие туберкулезом. В это время врачи также уже признали, что он болен туберкулезом. Весь февраль он был прикован к постели, и его сильно ослабили лихорадка и кровохаркание. То, что в это время он действительно страдал от серьезных легочных кровотечений, подтверждает и рекомендация его друга, врача Яна Матушинского, глотать кусочки льда во время кровотечения. Кроме того, лечившие его врачи назначали банки и нарывной пластырь.