Музыканты в зеркале медицины

Современные исследования поставили по сомнение еще одну деталь, связанную с опубликованной в 1904 году запиской Шопена, согласно которой, он, опасаясь быть похороненным заживо, якобы, умолял вскрыть его тело. На самом деле, на этом листке написаны слова: «Так как этот кашель убьет меня, заклинаю вас, вскройте мое тело, чтобы меня не похоронили заживо». Автором этой записки вполне мог быть и отец Шопена, который также умер от туберкулеза легких. Он публично высказывал такого рода опасения и желание, чтобы его тело после смерти подвергли вскрытию, что по меньшей мере ставит под сомнение подлинность этой записки. После того, как Клезинжер снял посмертную маску, а Э. Барриа, А. Грефле и Т. Квятковский запечатлели в своих рисунках Шопена на смертном ложе, Крювейе произвел вскрытие. К сожалению, очень подробный протокол вскрытия погиб при пожаре полицейского архива, копия изготовлена не была, и поэтому мы можем опираться лишь на устное сообщение, сделанное доктором Крювейе в беседе с Джейн Стирлинг. Согласно этому сообщению, вскрытие не дало оснований для каких-либо дополнительных выводов «относительно принципа его смерти», но совершенно неожиданно оказалось, что болезнь в значительно большей степени поразила сердце, чем легкие. Однако это сообщение звучит не слишком правдоподобно, ибо вполне можно предположить, что Джейн Стирлинг не хотела волновать свою семью, на протяжении нескольких месяцев находившуюся в контакте с Шопеном, реалистичным описанием туберкулезных изменений в его легких. Покойный выразил пожелание, чтобы его сердце было погребено в Варшаве. Во время вскрытия сердце Шопена было извлечено из его тела, после чего сестра Шопена доставила его в Варшаву, где оно с тех пор хранится в церкви Св. Креста. Тело Шопена было забальзамировано и доставлено в склеп парижской церкви Св. Магдалины. Лишь 13 дней спустя, 30 октября 1849 года, Шопен был похоронен на кладбище Пер-Лашез. Эта задержка была вызвана желанием Шопена, согласно которому похоронный ритуал должен был открываться Реквиемом Моцарта. Исполнение этого произведения обязательно предусматривает участие солисток, однако в то время лицам женского пола не было разрешено даже входить в церковь Св. Магдалины и для этого потребовалось специальное разрешение, что потребовало времени.

В похоронной процессии приняло участие множество парижан. Во главе шли князь Чарторыйский и Джакомо Мейербер. Рядом с могилами Беллини, Керубини и других выдающихся музыкантов гроб с телом Шопена опустили в землю той страны, которую он так любил и которая стала его второй родиной. Комитет по сооружению памятника Шопену под председательством его друга Эжена Делакруа на другой день после похорон постановил: скульптору Клезинжеру создать достойный мраморный монумент композитора. Этот памятник был торжественно открыт 17 октября 1850 года в первую годовщину смерти Шопена.

Окончательный диагноз

Первое, что бросается в глаза при изучении биографии Шопена с медицинской точки зрения — то, что он происходил из казалось бы совершенно здоровой семьи. Если учесть, что в 1800 году среднестатистическое ожидание продолжительности жизни составляло примерно 40 лет, то можно считать, что его родители достигли весьма почтенного возраста (отец умер в 73 года, а мать — в 80 лет). Судя по письмам, мать Шопена всю свою долгую жизнь оставалась практически здоровой, если не считать «ревматических симптомов» и ухудшения зрения в пожилом возрасте. Отец же, напротив, в последние годы жизни жаловался на сердце, а также сильно кашлял, и умер, скорее всего, от туберкулеза легких. Сестры Шопена, Людвика и Изабелла, достигли 70-летнего возраста, и в их биографиях отсутствуют какие-либо особенности медицинского характера. Поэтому представляется непонятным, почему Дж. Виллмс и Ф. Блюме связывают заболевание Шопена с генетической отягощенностью.

Различные исследователи по-разному оценивают значение заболеваний, перенесенных Шопеном в юности. Тем не менее детальное изучение его биографического анамнеза позволяет с достаточно большой вероятностью интерпретировать эти заболевания как начальную стадию туберкулеза легких, ибо нам известно, что в XIX столетии более 90 процентов молодых людей еще до достижения 18 лет переносили туберкулезную инфекцию. Врачи того времени интерпретировали симптомы этой инфекции как проявления неспецифических воспалений глотки и верхних дыхательных путей. И Шопен в юности многократно перенес бронхиальный катар, в связи с чем ему уже в возрасте 14 лет было предписано регулярно есть овсяную кашу, пить желудевый отвар, часто и помногу бывать на свежем воздухе и много спать. Нам неизвестно, подозревали ли семейные врачи Шопенов Ремер и Мальч наличие у Фредерика туберкулезной инфекции в детском и юношеском возрасте.