Мы граждане царства небесного

Старец являет собой некий идеал монашества, образ к которому стремиться всякий насельник. А образ такой: монах, рассуждающий о вечности на пороге самой вечности.

Сам прп. Амвросий Оптинский так говорил:

1. Сказано в старчестве: от ближняго живот и смерть, то есть чрез ближняго только может быть жизнь наша истинная, и наследуем жизнь блаженную и вечную.

2. Есть русская пословица: на одном месте и камень обрастает. А в старчестве сказано: сиди в келлии своей, и келлия всему тя научит.

Вот, что пишет Сергей Нилус в «Записках игумена Феодосия»: великий затворник Вышенский, епископ Феофан указывал, что «старцу не следует ни разрешать, ни наказывать. Его дело рассудить и определить состояние ученика, разъяснить ему, как дошел до худа и указать способ, как на будущее избегать этого, и как погасить страсть, от которой произошло дело и помолиться. Старец – советник, а не судья и не каратель. Его дело – пожалеть и воодушевить, предав брата благодати Божией. Старцу принадлежит разрешение грехов простительных и разрешаются они самим откровением. Как открыт такой грех – так и прощен. Какую имеет силу старчество?.. Великую и превеликую, только вся она не юридического свойства, а нравственного – советы, разъяснения, воодушевления, молитвы. Долг старца, чтобы всякий ученик отходил от него как обмытый, как бы искупавшись.»

Старцу исповедуют помыслы, т. е. желания, как несовершившийся грех, а грех совершенный, претворенный «в дело» следует исповедовать в храме перед крестом, Евангелием и иконами. Там грех отпускает исповедующий священник – духовник. И грех требует епитимьи.

Епитимья являет собой наказание и, вместе с этим, врачевание духовного недуга. Епитимьи, в связи с этим, приблизительно, можно разделить на две категории:

1. запрещающие.

2. предписывающие.

Запрещающие епитимьи, как-то запрет на служение, отстранение от причастия, запрет на ношение монашеских одежд, исключение из числа братии и удаление из монастыря налагаются должностными лицами обители, прихода или епархии (учиненным на то священником, духовником, игуменом монастыря, правящим архиереем).

Предписывающие епитимьи, среди которых можно назвать, дополнительные молитвенные занятия, коленопреклонения, уход за немощными и т. п., налагаться могут как игуменом и духовником, так и старцем.

Поэтому исповедование старцу помыслов более подходяще для братии, так как не подразумевает за этим вероятности каких-либо запрещений.

Отец Сергей Мечев говорил так: «Св. Отцы не раз говорили, что старец – духовный отец – должен быть в отношении к своим духовным детям не только отцом, но и матерью. Это значит, что он должен, не теряя своей способности к обобщению, развивать в себе свойственную, главным образом, матери, чуткость и нежность по отношению к своим духовным детям».

О старце Иосифе Исихасте Архимандрит Ефрем, проигумен святой общежительной обители преподобного Филофея на Святой Горе вспоминал: «когда он видел, что мы нуждаемся в духовном ободрении, рассказывал о разных удивительных подвигах афонских отцов».

Подобное отмечал и покойный архимандрит Тихон (Секретарев): «Еще один случай прозорливости старца Симеона рассказал протоиерей Николай (Гундяев). В детские годы он с мамой приехал в Псково-Печерский монастырь. Мама говорит ему: «Коля, пойдём получим благословение у старца Симеона. Это великий, святой человек!» Коля подумал: «Что я буду говорить старцу? Как я буду с ним общаться?» Пошёл за послушание. Зашли в келью, старец посадил Колю рядом и сказал: «Коля, я расскажу тебе притчу…» И отец Симеон начал говорить… Коля внимательно слушал. Вдруг его осенило: «Ба! Да это же он про меня говорит!» Он узнал в притче себя… Отец Николай о старце Симеоне убеждённо сказал: «Настоящий, прозорливый и святой старец!»…

Старцы не тыкали в человека, а старались говорить иносказательно – имеющий уши, да слышит!

Прп. Николай Кавасила свидетельствовал: «Древний обычай: было время, когда и повествовали, и убеждали, и пророчествовали действиями. Например, пророк, желая показать пленение евреев, наложил на себя узы; наконец, и Агав поступил точно таким же образом, означая через это узы Павла».

При этом собеседник должен быть подготовленным, т. е. «иметь уши», чтобы понять в иносказании, в тоне речи, в, зачастую странном, а то и нелепом поступке, смысл высокой Божественной мудрости.

По воззрениям древних аскетов, задача старца заключалась в водительстве души и воли юного инока. Самое главное, чему стремились научить старцы новоначальных иноков при их вступлении в монастырь – «послушание». «Послушанием» называется особая добродетель, суть которой состоит в добровольном подчинении своей воли, своего мнения или желания – воле своего старца и всех братий с целью избавиться от привязанности к своим страстям и от действий по этим страстям. Послушание новоначального своему старцу является первым необходимым условием восхождения инока по лествице духовного совершенствования.