Мы играли с огнём. Мистический роман, основанный на реальных событиях

– Более того, я уже знаю небольшой круг людей, которых это заинтересует. Кое-кто из них придёт завтра вечером ко мне на званый ужин. И я подумал…

– Да? – спросила Лия.

– Что ж, – он обвёл их всех взглядом. – Что ж, я подумал, не могли бы и вы присоединиться к нам?

Лица с дагеротипа отпечатались в памяти. Мэгги глотнула вина, налитого Лией, отчего по телу растеклось мягкое тепло и разрумянились щёки. Она пыталась их забыть: отправить этих четырёх мрачных мёртвых детей в подвалы памяти и запереть на ключ. Выпила даже Кейт, а потом попробовала сыграть на пианино, а Лия и Кельвин танцевали, пока не начали хохотать так громко, что спустилась пожаловаться мать. Но ей объяснили, что произошло, а Кельвин, как всегда, сумел её убедить, что всё будет хорошо, и тогда выпила и она. В постель все отправились уже сильно за полночь.

Кейт мгновенно заснула, но в память Мэгги из-за темноты снова вернулись те дети. «Простите, – думала она. – Простите, что мы вас использовали». А потом прошептала это вслух – на всякий случай.

Мэгги засыпала. Перед тем как провалиться в сон, она вроде бы услышала слова Кельвина: «мозг, электричество, медицина», – а затем тихий звон колокольчика в гостиной.

Глава 21

На следующий день пошёл дождь, и мистер Макилрайт прислал за ними экипаж. Дождь был холодный и внезапный, косой – скорее зимний, чем весенний, того и гляди перейдёт в град. Из-под колёс брызгала грязь, и, хотя выехали они только в пять, серое небо опустилось низко и всё больше темнело. Улицы опустели.

В экипаже они молчали, дрожали и волновались. Кельвин поехал с ними, чему Мэгги только порадовалась. Лия не сомневалась, он начнёт подшучивать и позорить их, но Кельвин поклялся помалкивать (вчера-то он помог им, правильно?) и заодно успокоил мать, которая теперь знала, что они едут не одни.

Мистер Макилрайт жил к востоку от реки, далеко от города, в особняке, который отстоял от всех дорог. Густые вязы обступали дом, частично пряча за кронами крышу. Издали он казался величественным: темнели на фоне неба чёткие очертания коньков, в нижних окнах мерцали огни. Но когда экипаж остановился, Мэгги заметила признаки обветшалости. Прогнившая дверная рама, спутанный плющ, по которому плакали садовые ножницы. Была весна, но среди буйной зелени вокруг дома виднелись мёртвые растения. У цоколя дождь уже превращался в туман.

Когда они выбрались из экипажа, дверь распахнулась и в прямоугольнике тёплого оранжевого света возник тёмный силуэт Эндрю Макилрайта.

– Сёстры Фокс! – окликнул он. – Являются из бури. Добро пожаловать!

В доме было холодно. Мистер Макилрайт извинился.

– Особняк достался мне в наследство. Здесь не помешал бы ремонт. Но никак не доходят руки. Впрочем, со временем начинаешь ценить это очарование.

Они стояли в холле, где один слуга был с лампой, а второй принимал их куртки и шали. Кельвин держал куртку над ними, пока они перебегали к дверям. Его волосы и воротник промокли.

Широкая винтовая лестница с красным ковром словно поднималась во тьму. На верхних этажах свет не горел.

– Никогда не видел смысла в том, чтобы освещать комнату, которой никто не пользуется, – сказал мистер Макилрайт, заметив устремлённый наверх взгляд Мэгги. – Лучше поберечь керосин. Знаю, надо мной из-за этого посмеиваются. – Он улыбнулся. – Грейс заварит вам чай, согреетесь. Или направимся прямиком в гостиную. Скоро будут гости. Там есть вино или пиво, если угодно, мистер… – он посмотрел на Кельвина.

– Браун, – Кельвин протянул руку. – Кельвин Браун. Надеюсь, вы не против, что этим вечером я сопровождаю дам.

– Кельвин – наш дорогой друг, – пояснила Лия. – Почти как брат и иногда помогает в работе. Уверена, вы не станете возражать.

– Что вы. – Мистер Макилрайт оглядел их всех. – Я только рад.

– Мистер Макилрайт, – продолжила Лия, – прежде чем прибудут гости и мы начнём, можно ли нам самим оглядеть гостиную? – Она говорила ровно, не отводя глаз. – Нам лучше заранее ознакомиться с помещением. Уверена, вы понимаете.

– Конечно, всё в порядке, – сказал он. – Грейс вас проводит. А я, пожалуй, пока спущусь в подвал за вином. Чувствуйте себя как дома. Просите что пожелаете.

В гостиной тоже было холодно.

– И как он тут живёт? – пробормотала Лия, как только Грейс оставила их одних. – С его-то деньжищами.

В комнате было много чего дорогого и красивого: канделябры, ковры и зеркала свидетельствовали о богатстве. Вот только они производили эффект, далёкий от желаемого.

На полке над камином, где от огня остались одни угли, стоял дагеротип семьи. Рядом – выпуск газеты мистера Макилрайта в рамочке с заголовком «Вопрос рабства доходит до Рочестера». Может, статья его авторства. А может, сам он ничего не писал, только платил другим. Мэгги не знала, чем конкретно занимается владелец газеты.