Мы играли с огнём. Мистический роман, основанный на реальных событиях

…наблюдать за практикой так называемого спиритуализма среди аболиционистов, агитаторов и вегетарианцев Рочестера и не задуматься, этим ли людям следует доверить политическое будущее нашей страны – тем, кто обращается за нравственными поучениями к духам и не прочь позволить женщинам разыгрывать на публике спектакли без задней мысли о приличиях. Я и сам видел этих девочек – как они ежевечерне распивают спиртное и любезничают с холостыми мужчинами в злачной обстановке нью-йоркского отеля. Издавна известно, что женщины обладают особой чуткостью, коя привлекает немало добродетелей, но в то же время раскрывает женщин ухищрениям дьявола…

– Лия…

– Мэгги, у нас этим утром своих забот полон рот. Не до того, чтобы переживать из-за безвкусных рассуждений какого-то надутого писаки.

…в городке Хайдсвилле девочки Кэтрин и Маргарита Фокс, всего лишь дети, с лёгкостью обвинили соседа в убийстве коробейника, а в последнее время до моего сведения дошло, что Маргарита виновна в гнусном преступлении против невинного ребёнка в Рочестере…

Она оттолкнула газету так, словно та загорелась, и почувствовала, как к щекам прилила кровь. Лия следила за ней.

– Ты всё прочитала? – спросила Мэгги.

– Сколько выдержала.

– Он знает. Знает о Ханне Крейн, о том, что случилось. Тут есть всё. Он думает… дьявол, Лия, он думает…

Он что, разговаривал с Джеймсом Крейном? Мэгги вдруг осенило – ведь мистер Крейн где-то в Нью-Йорке, правильно? Так сказала Эми. Мэгги об этом и не вспоминала, город же такой большой, но он ведь должен был видеть то первое объявление в газете? Он знает, что Мэгги теперь тоже здесь?

Лия взяла газету, перечитала статью. Какое-то время молчала, нахмурив лоб.

– Проигнорируем, – наконец сказала она тихо. – История о Ханне Крейн – это только слух, Мэгги.

– Но это не слух.

– Больше об этом никто не знает.

– Он считает нас ведьмами.

– И пускай. Людям нравится то, что мы делаем, и они заплатят, что бы там ни говорило какое-то пустое место. Даже смею предположить, что этим утром многие читают статью и думают, как бы прийти к нам на сеанс. У дурной славы есть свои достоинства.

На глаза Мэгги навернулись слёзы. Она повернулась к Кейт.

– А ты не против?

Кейт как будто и не слушала.

– Не против. Многие говорят о нас только хорошее.

– Мэгги, ты когда-нибудь могла себе представить, что станешь темой светских сплетен? – Лия уже теряла терпение. – Нынче многие девушки только и мечтают о славе. Помнишь, как на тебя никто не обращал никакого внимания? Тебе как больше нравится?

Перезвон чайных чашек и бормотание голосов за спиной затихли. Мэгги слышала только кровь в ушах. Аппетит пропал.

– Ты расстроилась, – сказала Лия.

– Ещё бы.

– Что ж, – Лия отпила кофе. Официанты начали разносить фрукты, хлеб и масло. – Иногда за интересную жизнь расплачиваются слезами, сестричка.

Была суббота, к утреннему сеансу готовиться не требовалось. Мэгги заставила себя проглотить пару ломтиков хлеба с холодным мясом. Потом поднялась к себе и сидела на кровати, оглушённая слабостью. В комнате полный бардак – она устала от одного его вида. Мэгги старалась поддерживать порядок, в отличие от Кейт, но всё без толку. Красивый узорный веер, который ей подарили, валялся на полу рядом с шёлковым шарфом и стопкой книжек – тоже подаренных. Все письма в пачке были для Лии, кроме одного, и его она сейчас держала в руке. Она узнала почерк Эми.

Мэгги аккуратно вскрыла конверт и прочитала – раз, другой. Через несколько недель Эми приедет в город с друзьями из Рочестера, в том числе Уиллом Гарретом и Элизабет, и остановится у некоего Филиппа Салливана из Нью-йоркского общества борьбы с рабством, чтобы обсудить новый альянс. Она писала, ему принадлежит красивый старинный особняк на окраине, где он желал бы принять и их – сестёр Фокс. Мистер Салливан был бы рад, если бы они переночевали у него, и готов прислать экипаж.