My Joy (СИ)

Он открыл дверь со стороны водительского места и жестом указал Мэттью обойти машину, что тот послушно и сделал, с трудом распахивая дверцу старенького чёрного Пежо, которому было место если не на свалке, то точно где-то рядом. Беллами уселся на пассажирское сидение и затих, усиленно делая вид, что его здесь нет, и у него это вполне получалось – его худоба позволяла ему занимать минимум пространства, и только острые колени, обтянутые тёмными школьными брюками, упирались в бардачок, когда он пытался усесться удобнее, ёрзая под насмешливым взглядом Ховарда.

Доминик с удивлением заметил, что в голове не было ничего тягостней, чем мысль о том, что рабочая неделя только начиналась, а впереди было ещё три дня, за которые нужно было успеть едва ли не больше, чем за предыдущий месяц. Ученики ленились, пропуская занятия, отлынивали от работы над проектами, а Ховарду было совершенно плевать – он был занят размышлениями о том, почему Беллами следовал за ним, восхищался им и не отказывался разъяснить некоторые непонятные факты во время прогулки.

Заводя мотор, Ховард принялся разглядывать успевшие нападать на капот листья – жёлтые и серые, – и подумал о том, что никотина в его крови катастрофически мало, ведь он даже не мог вспомнить, когда в последний раз курил; может быть, это было к добру.

Они ехали в тишине, и каждый заполнял её собой, и Доминик понимал, что мог бы вытрясти из Беллами все тайны, если бы только захотел, именно сегодня. Но возникнет ли подобное желание, он не знал, позволяя себе импровизировать, сворачивая с намеченной дороги. Ничем не примечательная улица сменилась промышленной зоной, за которой следовал пустырь, а уже недалеко от него располагался лесопарк, куда Ховард приезжал, чтобы уединиться с собственными мыслями. Здесь редко можно было встретить кого-то ещё, но Мэттью, кажется, и вовсе не переживал по поводу того, что учитель привёз его в безлюдное место.

– Мне нравится гулять в лесу, – подал голос Беллами, и Ховард едва сдержал вздох облегчения.

Он в очередной раз прислушался к себе, пытаясь уловить раздражение от нахождения с собой другого человека, но не ощутил его. У него были все шансы провести день без попыток убедить себя, что общение ему необходимо, потому что их импровизация начиналась прямо сейчас, когда Беллами повернул голову к Доминику и улыбнулся – впервые за время их знакомства, – тут же опуская голову и забираясь ловкими пальцами в сумку с учебными принадлежностями. Если бы не его тёплая куртка, Ховард бы мог заметить, как сильно выпирали его позвонки, и это было видно даже под плотной тканью его рубашки, надетой под верхней одеждой.

– Зачем ты ищешь моего общества, Мэттью? – Доминик не смотрел на него, но чувствовал, что тот обернулся, забывая о своих незначительных делах, прожигая взглядом и не зная, что ответить. – Моя компания – не самое лучшее, что может предложить тебе юность.

Беллами опустил голову ещё ниже, сцепив пальцы в замок, и резко упёрся затылком в подголовник сидения, совершенно счастливо улыбаясь. Он был непредсказуемым и странным, но эта спонтанность не раздражала до тех пор, пока он вёл себя осторожно и, в конце концов, смотрел так ранимо и неуверенно.

– Мне кажется, что вам одиноко, – его голос наполнился неподдельной жалостью, но и это не вызвало приступа раздражения.

Доминик, не привыкший жалеть себя и отметающий всяческие попытки проявить по отношению к себе неуместное сочувствие, отвернулся и уставился вдаль – туда, где была протоптана узкая тропинка, ведущая в лес, заканчивающийся гораздо быстрей, чем можно ожидать, заходя в его глубину.

– С чего ты взял? – Ховард не обращал внимания на формальности, потому что обращаться к Беллами «мистер» в подобной ситуации было бы кощунством.

– Я хочу, чтобы вы улыбались, сэр, – голос Беллами дрогнул.

Доминик прикрыл глаза, ощущая, как в желудке зародилась волна трепета – неконтролируемая и внезапная, подобного он не чувствовал лет десять, с тех пор, как Эмма уехала в штаты вместе со своей дочкой; его племянницей. Кэтрин, которую он видел в последний раз год назад, общаясь с ними с помощью видеоконференции, называла его «дядя Дом» и показывала свои награды за творческие конкурсы, а после взяла слово, что он не будет грустить, иначе она расстроится вместе с ним.

– У меня нет поводов для улыбки, Мэттью, – ответил Доминик, горько усмехнувшись.

– Вы так думаете? Что бы ни стряслось в вашей жизни, это не должно останавливать вас, потому что причиной вашего хорошего настроения может стать что угодно.

– Например, прогулка по осеннему лесу? – он улыбнулся, и Беллами кинул на него хитрый взгляд.

– Да, хоть он и не очень симпатичный в это время года.

***