Мы — можем!

Огромная стрела и гини кранового судна, его корпус величиной с хорошее футбольное поле, башня с прожекторами, паутина толстых стальных тросов, дизеля, басовито урчащие под палубой, электронные табло и пульты с разноцветными лампочками, десятки людей, застывших на своих местах — все это работало на тех, пятерых в машинном отделении АС. Там метались тени, била в лицо холодная вода, смешанная с топливом и маслом, пульсировали в напряжении шланги и вены. Там решалась судьба операции.

Пятеро мужчин в промокшей робе умело делали то, что нужно было сделать. И никакие расчеты, никакие решения штабов и работа могучей техники не могли завершиться успехом без их грязной и тяжелой работы.  И я понял, что мое место — там, среди них. Иначе нечего мне здесь делать.

Специалист, если он не может быть полноценным членом аварийной партии, — излишняя роскошь для морской спасательной службы. Нас слишком мало, а работа наша слишком тяжела, чтобы мы могли себе позволить держать мозговую элиту.  Не менее важен и другой аспект проблемы: только непосредственное личное проникновение во все детали аварийной работы в постоянно изменяющейся обстановке операции дает специалисту необходимые данные для расчета и принятия решения.

Операция закончилась успешно.

Через трое суток мы вернулись домой бриться и отмываться. Пока я восстанавливал свою природную красоту, дочка рассказала мне об интересной беседе с соседом.

— Что вашего папы не видно?  Где он?

— На работе.

— А когда придет с работы?

— Наверное, дня через три.

Сосед остался в глубокой задумчивости.

Дочь сказала, что в этой задумчивости было много от зависти. Устраиваются же люди на работу, с которой могут приходить денька через три! Вот ведь шара выпала!

Как всегда перед крупной аварией, ничто ее не предвещало.

Стояла теплая ясная погода. По ночам регулярно разводили мосты на Неве, но созерцателей этого зрелища было уже немного. Белые ночи давно кончились, и теперь рельсы разводной части упирались в звездное небо августа. Шли суда в мосты сверху, из Ладоги.

С мостика рыбоморозильного судна «Комсомолец Татарии» увидели: идущий впереди танкер сбавляет ход.

Капитан своевременно отреагировал — стоп! Задний ход!

Но заднего хода не получилось — схема рассыпалась. Силы инерции и течения продолжали двигать вперед все девятьсот шестьдесят тонн «Комсомольца». Танкер впереди уходил очень медленно. Расстояние между судами сокращалось очень быстро.  Чтобы избежать тарана, капитан «Комсомольца» попытался пройти между танкером и правым устоем пролета. Вроде бы в обрез, но места должно было хватить. Однако под водой опора устоя была шире. Судно пробороздило правой скулой по кромке этого выступа. Через рванину невская вода хлынула в три пробитых отсека.  Этими отсеками были отделения главных и вспомогательных дизель-генераторов и носовое отделение банно-прачечного комплекса. Потерявший ход и управляемость, тонущий «Комсомолец» прошел по инерции и течению мост Александра Невского. Подоспевшие буксиры сняли людей с тонущего судна. Кто-то в суматохе отдал якорь, хотя на этом участке пути отдача якорей запрещена. Судно развернулось носом против течения и легло на грунт правым бортом посредине Невы, как раз напротив проходной Ливиза.  Глубина Невы в этом месте — около 15 м, скорость течения — до 1,5 м/с. На судне было тонн сто пятьдесят обработанной и замороженной рыбы. Поскольку  с затоплением судна рефрижераторная установка прекратила работу, а температура невской воды в августе была вполне пригодна для купания, не было сомнений в том, что вскоре рыбная продукция основательно протухнет. А, между тем, чуть ниже по течению располагались водозаборники главной водопроводной станции. Хорошего в этой ситуации было мало.

Из объяснительной записки лоцмана Волго-Балтийского водного пути, сопровождавшего РМС «Комсомолец Татарии»:

…нас сняли буксиры Невского участка. Судно затонуло между мостами Александра Невского и Петра Великого (Охтенским) на глубине 15 м.  Случившееся так потрясло меня, что я был вынужден взять такси, заехать домой, выпить стакан коньяку и только после этого вернуться к месту аварии…

Простая справедливость требует тут отметить, что кроме здорового чувства юмора, большинство невских лоцманов обладают высокими профессиональными качествами. Нам неоднократно приходилось взаимодействовать  с ними, и я хотел бы засвидетельствовать наше глубокое уважение к их  мастерству.