Мы не ненавидим друг друга (СИ)

— Вот они — плюсы маленького роста, — устало бормочу я, когда он хмыкает, — я могу поместиться на этом железном сидении в ожидании своего рейса. А вот тебе придется мучиться со своими габаритами еще час.

Парень лишь фыркает и дальше слушает женщину, которая уже вовсю рассказывает ему о своей молодости.

— Кем ты работаешь?

Алек теряется, когда женщина задает ему этот вопрос. Поведать ей о сумеречном мире явно не кажется ему правильным, и его молчание становится слишком долгим. Приходится выручать парня. Все еще облокачиваясь об него, не открывая глаз, тихо бормочу:

— Он спасатель.

Женщина восторженно охает.

Алек пытается вывернуться из этой ситуации, явно чувствуя себя неловко.

— Ну, не то, чтобы…

— Алек просто скромный, — снова перебиваю его я, так и не открывая глаза, лишь сильнее поджимая под себя ноги. — Но он спас уже не одну жизнь мирного человека и продолжает бороться со злом.

Алек тихо вдыхает мое имя, качая головой, но женщина съела мой комментарий, даже не поперхнувшись, и уже высказывает парню свой восторг и уважение.

— Такой молодой, красивый парень и такая опасная профессия.

— А что делать? — снова сонно встреваю я, и на этот раз Алек уже приглушенно смеется. — Кто-то же должен спасать мир?

И Алек идеально подходит для этой роли. Ну, кто если не он? Александр Лайтвуд — супергерой, и я горжусь тем, что этот герой мой персональный тренер. И объект воздыхания, что уж там.

— Как скоро у вас свадьба?

Этого было достаточно, чтобы я резко расхотела спать, и, широко распахнув глаза, оторопело посмотрела на женщину.

Тело Алека после этого вопроса из расслабленного и умиротворенно, стало напряженным, и словно готовым обороняться. И я его понимала. Очень хорошо понимала.

— Простите? — как-то хрипло переспросил Алек, сразу как я поднялась с его плеча.

Женщина довольно скромно улыбается нам, видимо смутившись нашей реакции.

— Просто ты представил Клариссу как свою невесту, когда та вертихвостка хотела познакомиться с тобой, — словно оправдывается женщина, и, вспомнив этот момент, я снова расслабляюсь и, усмехнувшись, облокачиваюсь о сидение так, чтобы уже не лежать на Алеке, но все равно упираться рукой о его руку. Глупо было избегать контакта с ним, когда он был рядом. Я итак много в чем себе отказывала по отношению к нему.

— О, еще не знаем, мы не можем определиться с цветовой гаммой, — спокойно отвечаю я, — Алек у меня человек творческий, хочет, чтобы все было в золотой гамме, а я все-таки консерватор в этом отношении, и больше склоняюсь к традиционному белому.

Женщина смеется, качая головой, а я встречаю ледяной взгляд Лайтвуда.

Ну, а что?

Это было довольно весело. Надо же хоть как-то развлекать себя, пока отложен наш рейс. А подбешивать парня своим юмором я любила всегда. Особенно когда что-то касалось мира примитивных и мира сумеречных охотников, ибо я всегда отстаивала права первых. То, что у охотников на свадебную церемонию принята золотая цветовая гамма, несколько удручало меня, ибо я считала, что это слишком пафосно. Вот традиционный белый цвет был мне по душе.

— Золотой? — тихо смеясь, переспрашивает женщина, с озорством глядя на Алека, который заметно смущается и раздражается одновременно. Лайтвуд сразу меняет тему, при этом несколько раз бросив на меня неодобрительный взгляд. Все как в старые добрые времена.

Наконец-то приходит время регистрации нашего рейса, и мы все довольно измученно, но с долей заметного облегчения, движемся по траппу и рассаживаемся в салоне самолета.

Алек снова тяжело вздыхает, когда усаживается на узком сидении.

— Что за адское место? — ворчит парень, пытаясь удобно устроиться, не сломав при этом свои ноги, которые в силу роста Алека, сейчас мешали ему.

— Мир примитивных больше расположен к миниатюрным созданиям, Алек, — фыркаю я, помогая ему с ремнем безопасности. — Добро пожаловать в мой мир. Уверенна, ты будешь от него в восторге.

Парень раздраженно закатывает глаза, и, наконец-то устроившись на узком сидении, закрепляет ремень.

— Ты сегодня в ударе или что? — шипит парень, наклонившись в мою сторону, — Твои шутки уже прилично нервируют, Фрэй!

Я только тихо смеюсь и поворачиваюсь к иллюминатору.

Алек ворчит на протяжении всей рассадки, а когда стюардесса перед нами рассказывает о мерах безопасности, Алек не отводит от нее взгляда, запоминая все, что она говорит. Он крутит головой, чтобы оценить все запасные выходы, переводит взгляд наверх, откуда должны выпасть кислородные маски, проверяет, чтобы я была пристегнута так же, как и он, и это вызывает у меня улыбку. Алек такой Алек. Пока он не проверит все запасные варианты, не уточнит все детали, он не успокоится и не расслабится. Его ответственность порой зашкаливала, но все понимали, что с этим бороться бесполезно.

— Переживаешь?

Алек зло поворачивается ко мне и его взгляд темнеет, когда он видит на моем лице застенчивую улыбку.

— Я. НЕ. Переживаю, — сухо парирует парень и отворачивается.

Но вместо того, чтобы отстать от него, я наклоняюсь ближе.

— Иззи сказала, что ты раньше никогда не летал.