Мы обсудим позже

— Вы мне скажите. — Лэйси указывает на портфель, полный денег. — После двух лет работы я наконец-то нашла двойного агента, которого искала.

— Это смешно, — прошипел Тодд. — Почему я должен быть двойным агентом? Я директор.

Мэри выходит из сарая с широкой улыбкой. — Вы директор фильма? (прим. пер.: с англ. director — это не только директор, а и — режиссёр) — Её акцент исчез, как и серьёзный облик Саши. — Я получила роль?

— Да, Мэри. — Я улыбаюсь ей. — Ты была великолепна. Почему бы тебе не вернуться в свою комнату, а я найду тебя позже, чтобы поговорить о твоей новой роли в фильме?

— Мистер Аллен, было так приятно играть с вами в этой сцене. — Она похлопала его по руке, проходя мимо. — Я с нетерпением жду возможности поработать с вами над этим фильмом.

— О чём она говорит? — Разъярённый взгляд Тодда метается туда-сюда между нами.

Выражение моего лица превращается в нечто самодовольное. — Тебя провели, Тодд, и мы всё это засняли.

— На самом деле, — Лэйси одарила его своей самоуверенной улыбкой, — видео транслировалось в прямом эфире Дереку в штаб-квартиру ЦРУ. Информация передаётся на самый верх, пока мы разговариваем.

Тодд пытается улыбнуться, но это получается слишком натянуто. — Ты неправильно поняла, для чего всё это было. Я был под прикрытием, пытаясь найти торговца оружием. — Он смотрит на Лэйси. — Парк — двойной агент. Ты это знаешь. Я делаю всё это, чтобы поймать его.

— Брось это, Тодд, — огрызнулся я. — Ты не можешь обвинить меня в своих преступлениях. Всё кончено, и у нас с Лэйси навсегда останется удовлетворение от того, что именно мы тебя заложили.

— А завтра, — говорит Лэйси, — мы встретимся с настоящим Сашей Петровым и тоже его заложим.

— Если только он не она. — Я бросаю на неё взгляд.

Лэйси улыбается. — Верно.

Глава 47

Лэйси

30 декабря

Маклин, штат Вирджиния: Интервью с директором Национальной разведки

Директор Шарон Пиккеринг смотрит на лист бумаги на своём столе. Я пользуюсь моментом, чтобы бросить быстрый взгляд на Парка. Он пожимает плечами, как будто понимает мой невысказанный вопрос.

Сколько ещё будет длиться эта встреча?

Конечно, это интервью, или разбор полётов, или как они там хотят его назвать, уже почти закончилось. Мы с Парком так долго находились в кабинете Шарон, отвечая на все её вопросы о Тодде Аллене, Николасе Лоуренсе, химическом оружии и настоящем Саше Петрове, что я потеряла счёт времени. Четыре часа? Десять часов? На данный момент всё как в тумане.

Я понимаю.

Когда директор ЦРУ оказывается двойным агентом, а вы задерживаете независимого торговца оружием из России, необходимо провести обширное расследование, чтобы разобраться со всей информацией.

Директор Пиккеринг поднимает глаза, сцепив пальцы. — Думаю, это все вопросы, которые у меня есть к вам по этому делу. Если возникнут другие, я обязательно свяжусь с вами обоими.

Я встаю. — Большое спасибо, что уделили нам время.

— Присядьте. — Директор Пиккеринг указывает глазами на мой стул. — Я ещё не отпустила вас.

— О, простите. — Я опускаюсь обратно. Но что, если мне захочется в туалет? Она не знает, взорвётся мой мочевой пузырь или нет. Мы находимся здесь так долго, что, если бы я сдерживалась, мои почки, вероятно, уже были бы подорваны. — Я думала, вы закончили со своими вопросами.

Парк пихает меня своей ногой. На протяжении всего интервью он был похож на любимца учителя со всеми своими "да, мэм" и "нет, мэм" и своей очаровательной улыбкой. Кто я такая, чтобы об этом говорить? Эта улыбка очаровала меня, когда я увидела её в первый раз. Конечно, Шарон Пиккеринг тоже была бы впечатлена.

— У меня есть ещё несколько вопросов к вам обоим. — Она смотрит между нами. — Эти вопросы более личного характера.

— Личного? — Кажется, моё сердце только что пыталось подпрыгнуть к горлу.

— Да. — Она откидывается в кресле, подпирая подбородок кулаком. — Как бы вы описали отношения между вами двумя?

Вместо того чтобы выпрыгнуть, моё сердце упало в пропасть отчаяния внутри моего желудка. Я не могу лгать. То есть, я умею лгать, но я не могу лгать директору Национальной разведки.

— Ну, — я сглотнула — в течение первых тридцати минут после личной встречи мы поцеловались. Но между нами не было никакой близости. Думаю, в некотором смысле, да. Потому что близкие отношения могут включать в себя доверительные отношения, дружбу или даже платоническую любовь, и в этом случае, — я помахала пальцем туда-сюда между нами, — мы с Парком были близки в течение многих лет. Знаете, ведь мы раньше работали вместе. Но без близости, ну, физической.

О, Боже мой. Почему я всё время говорю слово "близость"?