Мы пришли за миром. Сильнее смерти. Документальная повесть. Первый сезон (февраль – март 2022 года)

Генерал не был рад визиту отца Олега. Потому что абсолютно не понимал, что тому делать в это время на линии, а главное — как обеспечить безопасность священника.

Да еще его высокий рост и сорок шестой размер обуви. Где достать форму, когда штаб далеко?! Все, что удалось найти: горка-комбинезон, в который заправили рясу; крест спрятали под флисовую кофту; поверх надели черный гражданский пуховик. С обувью ничего не вышло. Но генерал и не собирался его отправлять в зону ведения боевых действий. Строго наказал проводить беседы с бойцами в расположении, а как начнется движение — оставаться в командном пункте со штабом.

— Штабным как раз нужна молитва, чтобы лучше думали! — сказал генерал, не найдя в отце Олеге никаких угроз для предписанного тому порядка пребывания.

Чуть позже отец Олег незаметно пропал из вида, и с началом боев про него никто и не вспомнил.

Как только началась операция, он уверенно сел в одну из штурмовых машин, сказав, что сам он медик и ему велено ехать с бойцами. Колонна дошла до позиций Вольфа, разгрузилась, оставив бойцов перед укрепом нацистов вместе со священником.

Штурмовики сразу же ввязались в бой. Отца Олега оставили за спиной, в отбитом окопе, сказали ждать и действовать по обстановке. Бойцы понимали, что это пожилой человек, необстрелянный, хоть и держится спокойно.

Группы штурмовиков заходили на позиции ВСУ одна за одной. Шел тяжелейший бой. Вокруг все звенело и рвалось. Небо скрылось под черной пеленой. Отец Олег выжидал, потихоньку выглядывая из окопа и пытаясь понять, где наши бойцы, куда кто пошел, кто ранен, кого убили, кому нужна помощь. Несколько раз что-то просвистело рядом с его головой.

«Всё как в фильмах про войну», — подумал он и неуклюже последовал за штурмовиками, сетуя, что не позаботился о подходящей обуви.

Пройдя совсем немного, за первым же поворотом батюшка увидел, что дорогу ему преградили три убитых украинских солдата с большой кровопотерей. Отец Олег перекрестился, поймав себя на мысли, что не хочет молиться за них. Только прошептал: «Прости, Господи, грех, но я не могу!»

Перешагнув через трупы, он пробежал до конца окопа, до бревенчатого укрытия. Заглянул туда и увидел знакомого штурмовика. Накануне заметил его на обеде. Веселый, кучерявый и курносый, похожий на деревенского франта из советских фильмов. Не запомнить его было невозможно. И вот сейчас он лежал здесь, совсем рядом.

Священник подбежал к нему и принялся осматривать. Все, что за три дня он успел изучить и запомнить по тактической медицине, проносилось сейчас в его голове, но становилось понятно — он совершенно не знает, как парню помочь. Отец Олег открыл аптечку, попытался достать из нее бинт, как в этот момент кудрявый курносый штурмовик покачал головой.

— Нет… Не надо… Уже всё… — еле смог выговорить боец.

— Что всё?! — воскликнул батюшка.

И тут что-то произошло с ним самим. Священник моментально понял, для чего он здесь, что он должен делать, чего от него ждет Бог!

— Господи! Помоги! — он взял бойца за правовую руку и наконец-то разглядел — все, что можно было перевязать, у него уже перевязано, но ранение от взрыва — тяжелое. Боец уходил.

Оставались минуты. Совсем немного. Парень посмотрел на аптечку. Говорить уже не мог. Отца Олега осенило: «Как же ему должно быть больно! Укол, срочно!»

Мгновенно упаковка оказалась в руках священника. Теперь он уже действовал как машина. Руки перестали трястись. Пришла кристальная ясность сознания. Нужно было успеть! Успеть! Это главное!

Отец Олег облокотился на стену окопа и подтянул парня к себе — так, чтобы головой тот оказался на плече у батюшки. Обеими руками он накрыл рану на животе и прижал его к себе.

— Холодно! Батя, холодно и темно, — подействовали лекарства, и священник отчетливо ощутил присутствие смерти. Она была здесь — стояла напротив. И это она была сейчас холодом, одиночеством и недосказанностью.

— Сынок, ты держись, я с тобой, — отец Олег держал под своими огромными ладонями руки этого мальчика, понимая — все, что сейчас от священника нужно, это подождать и ни в коем случае не оставлять его. Чтобы не позволить смерти сжать свои объятия над абсолютно беззащитным, замерзающим и уходящим мальчиком. Ведь он совсем молодой. «Совсем молодой», — повторял про себя священник.

— Господи, приди! Прими! — батюшка, казалось, на весь мир кричал отходную молитву, понимая, что надо успеть передать его самому Господу, чтобы этот мальчик успел сделать самое главное! — Повторяй за мной. Одно только слово скажи, если слышишь, скажи: «Прости, Господи! Прими, Господи!»

Батюшка замолчал, вслушиваясь в дыхание парнишки.

— Люблю, мама, люблю, мамочка, люблю, Господи!

Веселый, кучерявый и курносый, похожий на деревенского франта из советских фильмов, мальчик выдохнул и застыл.

Отец Олег встал. Быстро достал блокнот и зафиксировал место, где он оставил своего первого боевого сына. Сейчас ему открылось, что он должен делать. В чем его основная задача.