Мы пришли за миром. Сильнее смерти. Документальная повесть. Первый сезон (февраль – март 2022 года)

Он искал раненых по разным укреплениям. Найдя безопасный окоп, перетаскивал парней туда. Потом всех перевязывал. Израсходовав аптечку, он отрывал куски своей одежды, перевязывая ими раны и затыкая пульсирующие кровью артерии в глубоких пулевых отверстиях. И снова взваливал на себя парней и тащил их в общее место. Там их накрывал от холода всем, что удавалось найти. Он уже лишился своей одежды, но бойцов носить все равно не перестал.

Не мог он оставить и убитых. Не должны они были лежать там так же, как брошенные и никому не нужные наемники. Вокруг окопа он сложил тела всех парней, которых смог притащить.

Отец Олег остановился, ощущая, что все тело горит. Его трясло от боли и ужаса происходящего. Все, что он мог сделать сейчас, это встать на колени и молиться о том, чтобы их нашли наши и не заметил враг.

Отца Олега давно мучил вопрос, почему в древние времена происходило столько чудес, а в наши дни они больше не случаются. Почему? И вот сейчас пришло понимание, что для этого надо дать Богу возможность действовать. Пригласить его в свою жизнь, попросить Господа совершить чудо, самому при этом сделав все, что от тебя зависит. Самому взойти на крест, отдать свою жизнь — как готов был отдать и отдавал каждый, кто находился сейчас в этом окопе, кто еще дышал, а значит, должен быть спасен.

Отец Олег молил, кричал, вознося руки к небу. Он умолял, просил, рыдал. От боли его скрутило в узел, при этом он не мог произнести ни звука. У него не осталось больше ни слов, ни сил, ни слуха, ни дыхания. Наступила абсолютная тишина. Он оглянулся на окоп, а там лежали они, его сыновья — парни, которые молча смотрели на него. Они чувствовали, что сейчас, кроме отца Олега, не было никого, кто мог их спасти.

Он склонил голову и замер, произнося только одно: «Господи!» Еще никогда он не ощущал, что в этом слове умещается всё. Любая мольба, все надежды и чаяния человека, абсолютное покаяние и полное смирение. Вся жизнь с ее непреодолимыми трудностями.

Стало легко и светло.

Свет замерцал…

* * *

— Свой? Ты кто? Отзовись, отец! Контуженный? Глухой? Вставай! — штурмовик помахал перед глазами фонариком.

— Свой! — отец Олег ощутил, что Бог здесь.

Он вот. На расстоянии вытянутой руки. Он не оставил. Пришел.

А значит, нужно действовать!

Эпизод 19

— Отец Олег, батюшка, вы спите? Отец Олег! — капитан военврач, пытался разбудить крепко спавшего после пережитого священника. — Батюшка, проснитесь!

Отец Олег открыл глаза и какое-то время смотрел на капитана, стараясь понять, где он и что происходит. Вместе с морозным воздухом и ароматами армейской кухни в землянку, где отсыпался священник, пришла реальность. Вкусно запахло обеденной кашей и дымком. Отец Олег попытался встать со срубленной из бревен кровати, но увидел, что ноги и руки его забинтованы, а колени и локти будто окаменели из-за того, что бурая кровь застыла в толстом слое бинта. Он посмотрел на тумбу: на ней — бумажная икона Богородицы. Перекрестился. Что-то проговорил шепотом. Улыбнулся.

— Что случилось? Я, наверное, все проспал, капитан? — спросил священник.

— Батюшка, мне приказали вам доложить про Володю, он ваш земляк, вы с ним здоровались, когда он прибыл. Говорят, вы его знаете?

— Володька? Бездомный? Как же, знаю. Очень хорошо его знаю, а что с ним, что-то случилось? Перед боем он был бодрый и очень веселый…

* * *

Утром в Спасо-Андрониковом монастыре Москвы красиво по-особенному. Древнейший храм столицы — Спаса Нерукотворного образа, словно на незримых нитях держит небо над старинными строениями обители. Здесь и древнейшие палаты самого начала XVI века, и семейная усыпальница Лопухиных — самая большая в Европе, — где в том числе покоится жена Петра I — Евдокия, и, конечно, древнейший и один из самых славных некрополей. У любого, кто впервые проходит мимо врат монастырской ограды, невольно рождаются слова искреннего удивления. Ты вдруг оказываешься в далекой и почти не знакомой современному человеку Древней Руси XIV века. Отец Вячеслав, иконописец, в бытность свою настоятелем храмов Андроникова монастыря сумел восстановить здесь не только приходскую жизнь, но и службы на древнем демественном и знаменном распевах, иконопись, исследования древней архитектуры и изучение некрополей. Благодаря архивным исследованиям обнаружилось невероятное и очень важное для современной России свидетельство. Впервые Володя услышал о нем у ворот монастыря. В тот день было тепло и очень солнечно, разнотравье в монастыре поднялось выше пояса.

Шел пятый год его бездомной жизни. Сначала он скитался вокруг Казанского вокзала. Там волонтеры обеспечивали всем необходимым. Еда пять раз в день. Приносили медикаменты и одежду, даже можно было заказать что-нибудь модное. Володе очень нравились кепки, как у хулиганов из шестидесятых, и классические кеды. Они просто отмывались, быстро высыхали и всегда выглядели опрятно. Белая футболка, которую он постоянно поддерживал в чистоте, джинсы и худи — все вместе смотрелось современно.