Читаем Мы пугалю тётю Раю полностью

Летний полдень. Тишина.Всё в объятиях у сна.Томно травы полегли,Куры нежатся в пыли.На крылечке дремлет кот,Голову уткнув в живот.И в хлеву прохладном спятВсе сколь есть там поросят.Дед, что спозаранку встал,Тоже наконец устал.На лежанке прикорнул,Храп негромкий затянул.Даже пёс сторожевойОт жары как неживой.И случилась же напастьС ветки яблоку упасть.Да и ладно бы упало —Прямо в петуха попало.Как зайдётся криком вдругПерепуганный петух.Мигом кур перебудил,Всё подворье всполошил.На цепи собака лает,Кошка спину выгибает,И в хлеву теперь визжатВсе сколь есть там поросят.Старый дед упал с лежанки,Сразу вспомнил о берданке,Со стены схватил ружьёИ очнулся: «Ё-моё!»А уже на всё селоСуматоху разнесло:Крики, лай; коровы в полеЗамычали поневоле.И проснулся не от мухОзадаченный пастух.Так окончился в тот разНа деревне тихий час.

«Как-то с братом на линей…»

Как-то с братом на линей,На горбатых окунейМы отправились чуть свет.Брат — рыбак, а я так нет.Вот пришли на речку мы,Разложили две сумы…Брат уселся под осинкой,Я устроился в низинке.Солнце разгоняет мрак…Ловит брат, а я никак.Поменялись мы местами —То же самое, снастями…Что я делаю не так?Ловит брат, а я никак.«Наживи», — его молю.Наживляет — не ловлю.Как мы только не менялись,И ругались, и смеялись!..Чует рыба, кто рыбак.Ловит брат, а я никак.День хороший разгорался,Брату весь улов достался.Знамо дело — он рыбак!Ну а я — ни так, ни сяк.

«Я вечернею порой…»

Я вечернею поройНе спешу идти домой.В небо тёмное смотрюИ с луною говорю.Ах, красавица луна,Отчего же ты одна?Отчего подружки нет?Был бы ночью ярче свет,Было б на небе светлейИ на сердце веселей.Ну а если б было пять,Я бы не ложился спать.Пять сестриц и пять имён,Пять загадок всех времён.И на всех материки —Ликов лёгкие штрихи.И в ночное бытиёКаждая несет своё,Свой мотив и свой привет,Свой неповторимый свет.…В доме тихо и темно,Открывается окно…Я стою порой ночной,И беседует со мнойУ открытого окнаОдинокая луна…

«Я погожим летним днём…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия