Читаем Мы пугалю тётю Раю полностью

Ночь в лесу темнее тучи.Кто так жалобно мяучит?Может, кошка из селаВ лес дремучий забрела?— Эх, пустая голова,Это я кричу, сова!— В тёмной чаще воет кто-то…Волки вышли на охоту?Ох, идёт о них молва…— Это снова я, сова!— А откуда, вот вопрос,Появился паровоз?И шипит он, и пыхтит,И пронзительно гудит…— Сам ты, парень, паровоз,Рассмешил меня до слёз.Снова не узнал сову!Спишь ты, что ли, наяву?— А сейчас кто это свищет?Не разбойники ли рыщут?Я от страха жив едва…— Это я свищу, сова!— Ох, и страшно, нету мочи.Кто же это так хохочет?Неужели снова тыТак кричишь из темноты?— Верно, это я кричу,Напугать тебя хочу.— Уж до смерти напугала,А теперь бы помолчала.И печален, и высокСлышу чей-то голосок.Это маленький ребёнок,Заблудился пострелёнок…Ну а ты всю ночь орёшь,Хоть кого с ума сведёшь!— Что за глупые слова!Это плачу я, сова!Я одна за всех стараюсь,До рассвета развлекаюсь.— Я же думал, ты во мглеТолько ухаешь в дупле…— Эх, пустая голова! —Мне проухала сова.

«Значит, дело было так…»

Значит, дело было так:Мышь забралась на чердак.Огляделась: что такое?Вниз ушастой головоюКто-то в сумерках висит,То ли помер, то ли спит.— Эй, проснитесь, незнакомка! —Пропищала мышка тонко. —Что вы делаете тут?Как, скажите, вас зовут?Незнакомка шевельнулась,Покачнулась и проснулась.— Ну чего ты так орёшь?Или мышь не узнаёшь?Очень мышка удивилась:— Ты зачем туда забиласьИ, как чучело, висишь,Если ты и вправду мышь?— Здесь я просто отдыхаю,Тёмной ночи поджидаю.Ночью кушать захочу —На охоту полечу.— На охоту? Полетишь?Да какая же ты мышь!Ну а если ты летаешь,Как ты зёрна собираешь?— Зёрна — это ерунда,Повкуснее есть еда.Комары — вот это блюдо!— Ну и сказки, ну и чудо!Мыши ловят комаровИ едят за будь здоров!Словно я не понимаю:Ночью темнота такая…Как же, глупая ты мышь,Комара тут углядишь?— Что ж, шепну тебе на ушко,Да поверишь ли, подружка?Вовсе ни к чему мне свет,У меня и глаз-то нет.Мышку словно ветром сдуло,Только хвостиком вильнула,Разобиделась совсем:— Так-то можно верить всем!Ишь чего насочиняла,Только не на ту напала.Не обманешь нас, шалишь,Никакая ты не мышь.

«Нам в лесу в денёк погожий…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия