Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)

встречали Костю и никогда не обижали его. Наверное, потому, что наш

малыш, спокойный и добродушный, никого не задевал и ни с кем не

ссорился. И еще: местные забияки и драчуны знали, что у него есть братья,

готовые всегда вступиться за него... И потому решили: “... лучше не

трогать этого тихого мальчишку...”

. 2

Незаметно подрастала внучка - племянница... После Нового года ее

окрестили - не в церкви, а в нашем доме. Шура пыталась было возражать,

но мама настояла на исполнении традиционного обряда: “Как внучка

будет жить некрещеной?.. По - нашему надо сделать...” Отправила меня и

Володю на улицу: “Идите, погуляйте немного... Не мешайте нам...”

Пришли

приглашенные

мамой

старица,

хорошо

знающая

“правильные” книги , молитвы и обряды, и две тети... Малышку окрестили

в небольшой купели. Она испуганно кричала и плакала... Ее молодая мама

едва сдерживала слезы... Она опасалась, что дочка заболеет после зимнего

“купания”. Но все обошлось благополучно....

.Мы возвратились домой вечером и увидели улыбающуюся маму и

веселых теток за обеденным столом: празднично одетые, они пили чай и

разговаривали о чем -то неинтересном ( для нас). Сестра с дочкой осталась

в своей комнате...

И Володя, и я были недовольны вынужденной прогулкой: на улице -

холодно, пусто...Как выяснилось, мы пропустили что - то важное и

необычное .Правда, скоро узнали: о том, как проходило крещение

племянницы, нам подробно и охотно рассказала Шура...

...К весне главной воспитательницей маленькой внучки стала

бабушка. Сестра вновь работала в своем катальном цеху. “Ударница”,

141

“передовая труженица” не могла оставить фабрику: она теперь

рассматривалась как “яркий пример добросовестного отношения к

общественному производству” - для рабочих не только “Красного

Октября”, но и предприятий всего Уральска...

Дирекция фабрики была явно заинтересована в известной

“стахановке”. Шуру, кажется, радовала ее широкая известность в городе,

хотя она и не придавала серьезного значения своим “производственным

успехам”... Время сестры с недавних пор было как никогда строго и четко

поделено на нужные ей часы и минуты.. Она уходила на фабрику ранним

утром, в полдень прибегала домой, чтобы покормить малышку и несколько

минут поиграть с ней. Торопливо пообедав, возвращалась в цех. Лишь

вечером, после смены, Шура “полностью отдавала себя” Люсе. Мама,

прекрасно понимая чувства дочери, старалась освободить ее от “больших”

домашних дел..

Молодая мама охотно рассказывала мужу (он возвращался поздно,

так как по - прежнему где - то “подрабатывал”) о том новом, что появилось

у крошки - дочери.

В доме племянница становилась ( или уже стала?) центром всей

нашей жизни и радостного внимания. Мы, молодые дяди (особенно часто

Костя) развлекали малышку, весело играя с ней . Но нашего терпения

обычно хватало лишь на пять - десять минут.. Ведь нас по - прежнему

ждали “тяжелые” хозяйственные дела и уличные забавы. И летний

приветливый Чаган нельзя было забывать: он ждал молодых пловцов...

В то время все мальчишки города “строили” из тонкой, но прочной

бумаги (калька) и легких планок воздушные змеи и запускали их высоко в

небо, привязав к легкой, незаметной в воздухе крепкой нитке (ленте). Мы,

конечно, не хотели и не могли отставать от других ребят: над нашим

домом в светлые дни высоко в небе кружили такие же, как у многих

пацанов, “хвостатые” змеи, которым мы отправляли “срочные” письма ...

3

Первые два месяца 41-го года отец работал “через силу” (как он

говорил). Вместе со своими товарищами - артельщиками занимался

неприятным, “мокрым” делом: на Чагане . Это ставшую традиционной

работу возчики выполняли каждую зиму, давно привыкли к ней, но

выполняли ее неохотно: слишком тяжело - и дешево. Сначала надо было

“вырубить” пешнями и вытащить из речного льда тяжелый “кирпич”

(возчики называли его “гирей”), затем поднять на высокий и скользкий

берег и погрузить в сани... Холодный и влажный груз отвозили в

“Маслопром” и там “спускали” в подземные, мрачные хранилища...

142

Отца эта зимняя работа не интересовала, хотя он, как и его товарищи,

аккуратно выполнял ее...Старый бахчевник в самый разгар зимы жил

другим: нетерпеливо ждал прихода весны, проверял плуг и бороны (“...

придется поднять участок в Широкой лощине...”), косилку и грабли

(“впереди - сенокос.”.), внимательно, несколько раз осматривал Сивого (

“надо заново подковать”, “пусть немного отдохнет ”): холодное время

всегда оказывалось сложным и трудным и для нашего любимца .

В течение двух - трех весенних недель отец был занят несколько

меньше, чем в зимние ( или летние) дни: все степные дороги “поплыли”, и