«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

Когда два дракона успокоились, Эния опять взглянула на ночное небо. Снова подул лёгкий ветерок, на этот раз принеся с собой далёкие ароматы жасмина. Вдохнув полной грудью, дева откинула голову назад и устало прикрыла веки. Вскоре, незаметно для себя, она провалилась в глубокий и такой необходимый сон.

Милоса с заметным трудом распахнула, казалось, навсегда слипшиеся веки: вставать ей совсем не хотелось, но королевские обязанности, коих на сегодня было великое множество, надо было выполнять.

Кое-как поднявшись с прохладных шелков, амазонка медленно, смачно шлёпая босыми ногами по мозаичному полу, подошла к начищенному зеркалу и скептически оглядела своё отражение с ног до головы: рыжие локоны, только вчера сплетённые в тугие аккуратные косы, торчали в разные стороны, туника, которую и одеждой-то стыдно было назвать, едва прикрывала женское тело и окончательно сползла с плеча, открывая взору пышную правую грудь, ноги были оголены, а плотная ткань едва прикрывала стройные бёдра.

— Вылитая гет'eра*, — желая привести себя в более-менее подобающий вид, девушка с усердием принялась распускать волосы, больше теперь напоминавшие солому, а затем взяла деревянный гребень, лежавший на столике, села перед зеркалом и начала вычёсывать свои запутавшиеся патлы.

Кое-как справившись с первой задачей, амазонка провела рукой по локонам и аккуратно встряхнула, заставив их улечься на плечах мягкими волнами. Встав со скамьи, дева не спеша направилась к резной ширме, за которой плотным рядом висела вся её выходная одежда. Пробежавшись внимательным взглядом по шелкам и мехам, она остановилась на традиционном одеянии кроваво-красного цвета: длинное нижнее платье, пошитое точно по фигуре какой-то заморской мастерицей, и полукруглый отрез ткани, служивший тогой, края которой скреплялись золотой брошью в виде дракона.

Эллинка сощурила глаза и скептически поджала пересохшие губы: проводить время перед зеркалом она не любила, но, будучи королевой, пусть и воинственных амазонок, порой приходилось приносить в жертву традициям драгоценные минуты и необходимое удобство в одежде. Не без труда справившись с темискирским платьем, всадница взяла со столика золотую тиару, выкованную в виде лаврового венка, и аккуратно закрепила её в своих локонах.

Вскоре, наконец-таки собравшись, Милоса направилась к выходу из покоев и быстро, но притом совершенно бесшумно зашагала в сторону комнаты своих дочерей, которой, как оказалось, они не покидали с самой вчерашней ночи.

— Когда проснутся, пусть направляются в храм Артемиды, - девушка повернулась к стражницам, охранявшим покой принцесс. — Я буду ждать их там, — в ответ на это воительницы лишь коротко поклонились и, прогремев доспехами, вытянулись, словно струны арфы. Сама же Милоса, не обращая более никакого внимания на подчинённых, развернулась на пятках и спешно направилась к выходу из дворца.

С северянкой первым делом поздоровались жаркое солнце и ударивший в едва загорелое лицо тёплый ветер. Втянув прогретый лучами воздух в лёгкие, Милоса ощутила лёгкий аромат полевых цветов и жасмина. Решив для себя, что неплохо было бы найти Энию, а затем уже наведаться к Сапфире, воительница отправилась искать рыжеволосую амазонку, которая, будучи освобожденной от ночного караула, теперь могла находиться где угодно. Впрочем, поиски много времени у девы не отняли: дозорную она обнаружила недалеко от входа в лес. Она расположилась на земле, а опорой ей служил огромный, поросший мхом камень. Однако особое внимание Милоса обратила на двух Ночных Жутей, что ютились возле лучницы.

— Как это мило, — девушка подошла ближе к Энии, опустилась на колени и почесала за ушком миловидного дракончика, который тут же приподнял свою голову и посмотрел на неё полуприкрытыми сонными глазами. — Какой красивый. — Воительница аккуратно посадила возмущённо кричавшую и размахивавшую короткими лапами рептилию, никак не желавшую расставаться с человеческим телом, в высокую траву. После — легонько потрепала вторую Жуть, которая тут же подняла смешную морду и повернулась в сторону Милосы. Недовольно склонив голову набок, она мягко спрыгнула с Энии и присела рядом со своим собратом, дожидаясь, что будет дальше.

Северянка едва заметно улыбнулась присмиревшим ящерам, а затем перевела взор на сопящую амазонку, похоже, не почувствовавшую, что рядом с ней находятся «чужаки».