Мы с тобой разные (СИ)

- Человек-хамелеон, - пояснил папа. – Это такие люди, которые с легкостью подстраиваются под окружающих людей. Если ты вдруг окажешься среди готов, то уже через десять минут будешь обсуждать, какое кладбище самое лучшее и где по дешевке можно купить классную черную одежду и добыть различные цепи, черепа и прочее... Окажешься среди ученых и в миг начнешь кидаться непонятными терминами, смысл которых сам можешь не знать, и придумывать какие-нибудь научные вещи. Среди кошатников ты за пять минут перечислишь тысячу причин, почему кошки лучше собак, а среди собачников - наоборот. Вот, например, твой друг Денис. Рядом с ним ты совсем другой. Ты более агрессивный, самостоятельный и... чужой, - папа взглянул на маму, словно искал в ней поддержки. Она согласно кивнула и добавила:

- В том смысле, что, кажется, вокруг тебя колючая проволока, на которой висит табличка «Не подходи! Убьет!».

- Да. Только ты не подумай, что мы имеем что-нибудь против твоего друга. Ты сам вправе решать, с кем общаться. Просто исходя из всего этого, если тот мальчик, который тебе нравится, гей, и ты с ним общаешься, то мы не уверены, что твои чувства настоящие. Ты мог придумать это, чтобы... скажем так, не отбиваться от коллектива.

Я задумался над словами родителей.

- А если... Если он мне действительно нравится?

- Пашуль, мы живем в такой стране, где одна треть населения не знает такого слово, как «толерантность», а другая треть не может его правильно написать, так что если ты готов ко всем препятствиям, что могут возникнуть у тебя на пути и к их последствиям, то мы обязательно тебя поддержим, - мама подошла ко мне и, улыбнувшись, положила руку на плечо. Я глубоко вздохнул.

- Можно еще вопрос?

- Конечно, - кивнул папа.

- Если я «хамелеон», тогда получается, когда я один или рядом с вами, то я становлюсь таким, какой есть на самом деле? Так?

- Да.

- Ммм... ясно...

Рома мне действительно нравится, потому что даже сейчас, лишь думая о нем, тело само собой напрягается, как у охотничьей собаки, взявшей след, и безумно хочется его увидеть...

- Ты идиот, Ульянов, раз считал, что я могу полюбить человека, который испортил мне жизнь! Я ненавижу тебя! Я только и мечтаю о том, чтобы ты поскорей сдох! – выкрикнул мне в самое лицо Рома. Такое чувство, что почву из-под ног выбили. Это все была игра. Глупая игра. Розыгрыш. Прикол. Месть. А я повелся, как идиот... И это значит, что того Ромы, который меня бесил, больше не будет. Я усмехнулся. На такой расклад я готов. Пускай первый раунд я проиграл, но с этого момента начинается второй!

- Не подходи ко мне, - запрещает мне Рома. – Никогда. Я тебя не люблю. А сейчас мне вообще хочется собственноручно тебя убить. Ты просто не представляешь, что такое быть геем, так что выбрось из головы всю эту чепуху и начни жить, как жил еще вчера.

Он уходит, а я остаюсь в радиорубке наедине с Денисом.

- В кои-то веки педик сказал что-то правильное! – произносит Денис. – Паш, сходи к психологу, пускай он выпишет тебе какие-нибудь таблетки...

- Так, значит, Рома прав, - задумчиво бормочу я, глядя на друга.

- Я уже сказал, что прав. Выбрасывай эту хуйню из головы.

- Я не о том. Ты будешь против меня, если я скажу, что являюсь геем.

- Пиздец, блядь, не говори такие отвратные вещи! Ты нормальный пацан! Просто это педик своими приставаниями сбил тебя с правильной дороги. Давай, как раньше, побьем его, и все дела. Сразу станешь, как прежде!

- Я готов, - уверенно киваю я.

- К чему? – удивляется друг. - Бить педика?