Мы сделаны из звёзд

Первые три дня она вообще не придавала всему этому значения. Кайл часто куда-то пропадал, если чувствовал, что в его жизни что-то идет не так. Поэтому она научилась делать вид, что все нормально. Ведь он всегда возвращался обратно. Возвращался к ней, прекрасно зная, что, несмотря на вечные нотации, недовольства и издевательства, она все равно его ждала.

Спустя неделю она злилась. Ну и какого черта он не отвечал на ее звонки и сообщения? Как он вообще мог позволить себе вот так просто выкинуть ее из своей жизни? Словно десять лет, проведенные вместе бок о бок совершенно ничего для него не значат.

А сейчас ей было страшно. Жив ли он вообще? Его труп вполне мог тухнуть где-нибудь в мусорке на окраине города, или спятившие эмигранты могли отправить его в Мексику в качестве чернорабочего, или наркоторговец уже провозил через границу пять фунтов кокаина в его желудке. Что угодно могло случиться с Кайлом, если он пьян, расстроен и думает, что ему нечего терять.

Чертов сукин сын однажды убьет все ее нервные клетки. Ей хотелось разыскать его, вырвать его нездоровую печень и бросить засранцу в лицо. Вместе с тем ее разрывало от желания обнять так сильно, что от давления у него полопались бы глаза. Хотелось поджечь его дом, наорать на него, пока не охрипла бы глотка, и расплакаться, упав перед ним на колени, и просить прощения за все на свете. Даже за то, что «Метс» проиграли «Янкиз» в Мировой серии в двухтысячном.

Урок проходил словно в тумане, и мысли у нее блуждали совсем далеко от темы особенности драматургии Шекспира. Подперев рукой подбородок, она так и просидела, уставившись в окно, пока не прозвенел звонок.

Фиш с Дэнни обнаружились подпирающими стены в коридоре рядом с кабинетом, из которого она неспешно выбиралась.

— Как английский, малявка? — усмехнулся Дэнни, вертя зубочистку во рту.

— Оскар Уайльд был геем. А теперь живи с этим. — угрюмо ответила она, прошагав мимо друзей, даже не повернув головы в их сторону.

Тем не менее, парни двинулись вслед за ней.

— А я думал, что Шекспир был геем, — рассуждал Дэнни.

— Шекспир заставлял мужиков играть женские роли в театрах. Он был извращенцем. Не путай понятия. — со знанием дела сказала Ли, наконец обернувшись.

Насмешливая улыбка на ее лице была похожа на судорогу, а потому растаяла спустя пару секунд после того, как появилась.

Выглядела Ли ужасно — бледная до нездоровой синевы, немного нервная, отчаянно делавшая вид что держит все под контролем, каждую секунду заталкивая все глубже свою боль, проглатывая ком слез. Дэнни с Фишем смотрели на нее вперемешку с сочувствием и стыдом, за то что ничем не могли ей помочь.

— Крошка-Ли, — грустно выдохнул Дэнни, слабо потянув Ли за прядь черных волос. — Я убью этого засранца.

— А я запишу это на видео, — не без злорадства добавил Фиш.

Она мягко улыбнулась, собираясь поблагодарить ребят, но внезапно зажала рот рукой, чтобы заглушить неожиданно подступившие к горлу рыдания. Она и сама не поняла, как они вырвались наружу, просто в следующую секунду осознала, что раскалывается на кусочки прямо посреди школьного коридора и хочет просто перестать существовать.

— Господи Иисусе, — неожиданно произнес Дэнни, понятия не имея, что делать в таких ситуациях.

Зато его безгласый друг быстро сориентировался, подскочив к подруге и прижав ее заливающееся слезами лицо к груди.

Фиш крепко стискивал ее в объятиях, Дэнни гладил то и дело вздрагивающие от всхлипов плечи, а Ли практически ненавидела себя за то, какой слабой и разбитой оказалась. Они не замечали, как на них удивленно пялились ученики Саттэр-Хилл, невольно останавливавшиеся у троицы, которая в кои-то веки не дурачилась, приводя всех учителей в исступление, а переживала неизвестный внутренний кризис.

— Что это с ними? — перешептываясь, спрашивали проходящие мимо студенты друг у друга.

— Кто знает, может, Андерсон помер от передоза? Не просто же так он пропал!

Они игнорировали не только со скоростью света заполонившие коридор шепотки, но и то, как резко они стихли, когда прозвенел звонок, а все сплетни начали обрастать подробностями уже за стенами классов.

Сделав глубокий вздох, Ли наконец оторвалась от груди Фиша и яростно вытерла ладонями слезы с лица.

— Слава Богу, Ли, — расслабившись, выдохнул Дэнни. — Я думал, ты тут помрешь от обезвоживания.

— Умереть мне только не хватает для полного счастья, — хмыкнула подруга, усевшись на широкие ступеньки лестницы недалеко от арки коридора.

— Совсем сдурела так пугать! В следующий раз залеплю тебе пощечину, ясно? — обеспокоенно предупредил он, надвое разломив зубочистку и выплюнув ее на кафель.

— Простите, ребята, не хотела, чтобы вы узнали об этом вот так.

— О чем? — недоумевал Фиш, который успел сбегать до ближайшего торгового автомата и купить ей содовой.

— О том, что я девчонка. — покачав головой, улыбнулась она, забирая «Cheers» из рук друга.

— Идиотка ты, Ли, — закатил глаза Дэнни, притянув подругу к себе на плечи и чмокнув куда-то в основание бейсболки.

Она грустно рассмеялась.