Мы сделаны из звёзд

Быстро сгрупировавшись, я со скейтом запрыгнул на бардюр и проехал бы пару футов вперед, если бы не налетел на кочку. Скейт резко затормозил, а мое похмельное тело качнуло вперед, из-за чего я чуть не сломал нос об асфальт.

Игнорируя хохот тусовавшихся неподалеку студентов, я перевернулся на спину и пока не спешил подниматься.

— Мазлтов! (*), Кайл! И как тебя угораздило дожить до выпускного класса!? — я услышал над собой насмехающийся голос.

— В основом с виски, — ответил я.

Курчавая голова Рокки склонилась надо мной и висела в воздухе пару секунд, пока друг не протянул руку, помогая мне подняться.

— Продуктивная ночка, да? — усмехнулся он.

— Типа того.

Голова расскалывалась. Единственное, чего мне хотелось — это сгонять до ближайшего магазина за бутылкой пива.

У Рокки не было ни выпивки, ни аспирина, ни мятных леденцов, чтобы перебить запах перегара, поэтому, оказавшись совершенно бесполезным для меня человеком, он двинулся в сторону кампуса, напоследок проинформировав меня о том, что занятия начинаются только через полчаса.

Целых. Тридцать. Гребанных. Минут.

У фонтанчика с водой с простоял почти целую вечность и успел влить в себя около двух литров воды. Немного освежившись, я отряхнул от грязи черные джинсы, поправил на шее галстук, кое-как пригладил непослушные волосы и двинулся по дорожке к газону у здания школы, умудрившись даже улыбнулся проходящей мимо стайке хихикающих девчонок.

— Привет, Кайл, — все также хихикая, поздоровались они. В унисон. Хором.

Обожаю чирлидерш. У них у всех один мозг на двадцать пять человек.

Если честно, то я по жизни был ублюдком. Без шуток. Но знаете, тем ублюдком, с которым все по какой-то парадоксальной причине никто не прекращает общаться. С тех пор, как ботаны вошли в моду, я обзавелся чем-то типа «популярности», а учитывая то, что мы с моей бывшей девушкой Терезой расстались в конце прошлого учебного года, все представители противоположного пола начали воспринимать меня, как кусок свежего мяса на распродаже.

Так что, дорога до кампуса школы для меня — все равно что вечерняя трасса для новоиспеченной проститутки, с разницей в том, что мне не платят за это сто баксов в час, и у меня нет венерических заболеваний. Или по крайней мере не было. После ночи в доме Бэмби в моем организме может оказаться что угодно.

— Застегни молнию, мистер Спанч-Бобские трусы, — за спиной раздалась усмешка.

— Все еще пялишься, куда не стоит, Ли? — развернулся я.

— Просто гадаю, в каком именно детском отделе ты затариваешься нижним бельем.

Я улыбнулся, и костяшки наших пальцев в кулаках соприкоснулись. Вот уж кто никогда не будет домогаться меня, чтобы держаться за ручки, ходить на свидания и слать друг другу тошнотные романтичные сообщения, так это Ли. Та, кто раздражает меня двадцать четыре часа в сутки и последние десять лет является моей лучшей подругой.

Ли не из тех, про кого можно сказать «бьет, как девчонка». В ней, дай бог, наберется футов пять с лишним, но она так сильно умеет лягаться своими, на вид тонкими, ногами, что может оставить инвалидом на всю жизнь. Моя подруга может дословно повторить Rap God(*) за Эминемом, может твердо стоять на ногах после того, как выпьет целый ящик пива, а по количеству некультурных слов в минуту она способна переплюнуть любого загнавшегося наркодилера в самой южной части города. Большую часть времени она просто невыносима, но мы выросли вместе и стали семьей. А семью, даже когда она до чертиков раздражает, любишь, вопреки всему.

Мы синхронно взглянули на четырехэтажное серое здание школы, сделанное из помрачневшего от старости и тленности бытия кирпича.

— Дерьмо, — с содроганием выдали мы вместе.

Пока Ли рассказывала о том, что остаток каникул провела с родителями, втиснутая в философскую дискуссию об основных течениях буддизма в восточной культуре, мы двигались через школьный двор, до отвала напичканный старшеклассниками, которые уже умудрились начать сходить с ума.

Брэд Кендалл со своими дружками взрывал питарды в мусорном ведре, безмозглые десятиклассницы делали селфи на фоне убогого баннера, возвещающего о начале нового учебного года. Харди Льюис у входных дверей по традиции толкал дурь прохожим, все вокруг галдели, визжали от радости и бежали друг к другу в объятия, словно правда скучали друг по другу на летних каникулах.

— Если кто-нибудь врубит Бритни Спирс или начнет обсуждать последнюю серию «Милых обманщиц», я начну убивать, — бросила подруга через плечо.

Мы с Ли уселись на газон, как можно дальше от парочки, чьи языки ушли слишком глубоко друг другу в глотки. Ли облокотилась спиной о широкий ствол дерева, сложив ноги по-турецки. На ней задом наперед была одета серая бейсболка с ярко-красной непонятной надписью и ее любимый джинсовый комбинезон. Черные были волосы распушены, по их поверхности ровными струями скользили лучики солнца.

В голове так стремительно проскочила мысль, что даже резанула висок.