Мы сделаны из звёзд

Мои ответные сообщения обычно не такие любвеобильные, как у мамы. Мне как-то с трудом дается все это проявление чувств, но она вроде бы не жалуется.

Комнату освещала только лампочка фонаря за окном на улице. Легко понять, что Лилиан была в моей комнате, — она всегда раздвигает шторы, чтобы в комнату проходил свет с улицы.

— У тебя в комнате как в гробнице, Кайл! — жалуется она каждый раз.

Через полбутылки вина на телефон пришло сообщение, и я задействовал все свои неотмершие клеточки мозга, чтобы сосредоточиться на написанном.

Ли: Ты жив?

Я: Живее всех живых

Ли: Значит, уже надрался

Я: Слегка на веселе

Ли: Как там шизичка?

Я: Мелани Дэй?

Ли: Просто дай знать, если до сих пор выковыриваешь ее останки из-под колес. Я умею заметать следы убийства

Я: И я. Мы же вместе смотрели «Декстера»

. . .

Примечания к главе:

(*) Форт-Нокс — военная база, где расположено существующее с 1936 года хранилище золотых запасов США.

Глава 3.

Будильник на телефоне уже добрых полчаса пищал, возвещая о том, что я опаздываю на первые занятия в этом учебном году. Я тяжко вздохнул, прекрасно понимая, что черный день календаря снова положил начало моим мукам.

После Чингисхана, Гитлера и Усамы бен Ладена, осень — самый древний и наиболее активный социопат в истории. С наступлением первых учебных дней мне хочется только курить, слушать Nikelback с их сопливыми мотивчиками и блевать с цитат из книжек Николаса Спаркса.

С самого утра мою голову разъедали не доставучие песенки Аарона Кука, а снова жутчайшая головная боль после похмелья. Никогда не смешивайте три вида алкоголя. Иначе будете всю ночь блевать рядом с ближайшей мусоркой, как мой друг Бэмби, или очнетесь в чужом доме рядом с отрубивщейся полуголой девчонкой, у которой на груди маркером написан ваш номер телефона и домашний адрес. Как это получилось со мной.

Наспех закрасив запись на груди блондинки в блестящем бикини, я выполз из-под нее, поднялся с подкосившегося дивана, и, пройдя минное поле из отключившихся на полу тел, покинул дом Бэмби. На улице уже вовсю пекло солнце, прожигая мои неготовые к утреннему свету глазницы. Застонав, я вытащил очки из нагрудного кармана и вздохнул с облегчением.

Мой организм тонул в чистой дезориентации — прошлую ночь я помнил ровно до того момента, как смешал клюквенную настойку с колой. И это было к лучшему. После очередных алкогольных экспериментов я творю такую хрень, за которую в некоторых странах публично лишают конечностей.

До школы я добирался на позаимствованном у кого-то из дома Бэмби скейтборде, останавливаясь возле каждой урны со спазмами желудка, спешащего избавиться от всего содержимого. На экране моего телефона за ночь успела полететь матрица, поэтому время было видно нечетко, и я на всей скорости стартанул по улице, перекидывая через плечо рюкзак, решив, что опаздываю.

«Ваша самооценка растет с каждым днем? Вы уверены в себе и чувствуете, что можете добиться успехов в жизни?

Что ж, добро пожаловать в Саттэр-Хилл, одну из трех школ городка Сэинт-Палмер — место, где умирают ваши мечты и надежды на будущее.

Ваши тела непременно останутся погребенными под осуждающими взглядами других студентов, а ваши мозги расплавятся в чертов жидкий суп на одной из незапланированных контрольных по биологии, которые миссис Дьюкман с радостью устроит вам в первый же день после возвращения с каникул. Мы желаем вам удачи в новом учебном году, и если вы случайно умерли от обезвоживания в одном из школьных шкавчиков, куда вас запихнул Макс Гринберг с бандой безмозглых качков, то мы ничем не можем вам помочь.

Возможно, это просто был не ваш день.»

Вот что должно быть написано на брошюрах нашей школы вместо того лицемерно-оптимистического дерьма, что всем впаривают с самого непосредственного ее основания.