Мы умели верить

– Возможно, это так, – сказал он, – но сейчас я не в состоянии думать о твоих чувствах. Общение с мамой и так высасывает все силы.

Йель протиснулся мимо него с коробкой, заехав углом Чарли в грудь.

– Она у тебя хотя бы есть, – сказал он. – У меня – никого.

Он прошел по коридору, мимо незнакомой женщины, а затем мимо Тедди и Эшера, которые были достаточно близко, чтобы услышать разговор на повышенных тонах.

Вернувшись домой к Сесилии, Йель увидел, что свет не горит. Он осторожно открыл дверь, подперев коробку коленом. Сесилия дала ему отдельный ключ, как и Курту – они оба были ее беспризорниками.

Он переоделся в единственной ванной. Половину раковины занимали косметика и кремы, и щипцы для завивки Сесилии; на другой половине была только красная зубная щетка Курта и песочные часы. Йель снял рубашку и стал осматривать грудь, спину, гладкую бледную кожу на внутренней стороне бицепсов. Хотя он понимал, что вирус может проявиться тысячами способов, а может затаиться, точно невидимка, на годы. Когда Терренсу только поставили диагноз, он сказал: «Это как положить четвертак в автомат с игрушками, что стоят рядом с кассами в супермаркете. Ты знаешь возможные варианты, но понятия не имеешь, что тебе выпадет. Типа будет это пневмония, или Капоши, или герпес, или что? – он сделал вид, будто открывает пластиковый шарик. – Ууу, глядите, токсоплазмоз!»

Сколько раз они с Чарли занимались сексом между поминками Нико и Новым годом? Только чуть реже обычного. Может, раз десять. Может, Чарли верил в эту овечью шкурку, если вообще не выдумал ее. Или верил, что Джулиан не был болен. Джулиан выглядел таким здоровым. И все же Чарли мог придумать оправдание, мог сказать, что потянул поясницу. Он мог бы пройти тестирование, хотя, может, он ждал трехмесячной отметки, как теперь Йель. Однако, когда он узнал, что Джулиан болен, он пошел и сделал это. И на тебе – вот это поворот! – ранние антитела.

Йель надел футболку и, выйдя из ванной, увидел на кухне Сесилию, вынимавшую чайный пакетик из кружки. На ней был халат и тапочки, и без макияжа она выглядела (Йель это понял еще прошлым вечером) совсем другим человеком.

Она спросила, как он себя чувствует, а затем сказала:

– Боюсь, у нас проблема.

– О.

– Это мой бывший. Я думаю… ну, знаешь, вчера вечером я упомянула про моего друга Эндрю при Курте. Курт такой смышленый и замечает больше, чем я думаю. Но он неправильно понял и решил, что это ты болен. Он не возражает. Он знает про Эндрю и все такое…

– И он сказал твоему бывшему, что у меня СПИД.

– Я объяснила, что это не так. По сути, я сказала правду, я сказала, что ты стал ВИЧ-контактным. Но Брюс вспылил – мол, не может поверить, что ты живешь с нами, питаешься с нами. Просто смешно, но он такой.

– Если я поговорю с ним это ведь не поможет, нет?

– Понимаешь, мы не всегда с ним ладим насчет родительской опеки, и он думает, что может каким-то образом использовать это в суде.

Она закусила верхнюю губу.

На Йеля вдруг навалилась усталость.

– Понял. Честно говоря, он, наверно, мог бы. Если найдет нужного судью, – Йель опустил взгляд на свои штаны, на голые ступни. – Как думаешь, если я останусь до утра, это ничего?

Ему было ужасно неловко спрашивать такое. Он поставил под удар карьеру Сесилии, а теперь вносил смуту в ее семью. Она и так еле со всем справлялась, а Йель опять все портил.

– Конечно! Но потом…

– Утром выкачусь.

– Прости, Йель. И Курту очень жаль. Он понимает, что накосячил. Забавно, сам Курт не имеет ничего против, он просто думает, что это интересно. Он об этом слышал в новостях.

– Он не накосячил. Можешь сказать ему это?

– Только этого тебе сейчас не хватало…

Йель искренне сказал:

– Для меня намного больше значит твоя готовность приютить меня, чем то, что кто-то другой против этого.

– Курт переживает за тебя. Я ему сказала, ты не болен, но он волнуется, что с тобой все будут плохо обходиться.

– Что ж, я могу заболеть.

Она кивнула с серьезным видом.

– Я совершенно уверена, что ты будешь в порядке.

– А ты в порядке? – сказал он. – Что на работе?

Она замялась.

– Если эти картины подлинные, я наверняка буду в порядке, – лицо у нее было напряженным, и Йелю показалось, что она чего-то недоговаривает. – А если даже и нет, это просто работа, Йель. Знаешь, о чем мне это напомнило? Есть вещи поважнее.

Утром Йель оделся, побрился и вышел на улицу с вещами раньше, чем зазвонили будильники Курта и Сесилии.

2015

Арно не одобрил бы этого, ну и к черту его. Арно хотел тянуть резину. И получать за это деньги.

К тому же, когда домой к Ричарду под вечер пожаловал Джейк, Фионе захотелось поскорее выпроводить его. Если он пришел докучать Ричарду, ему лучше было уйти, а если он пришел докучать ей, он сможет делать это в другом месте. Так что, прежде чем Серж предложил ему присесть и налил ему выпить, Фиона схватила его за руку и сказала:

– Мне нужна твоя помощь в одном деле, – и вытащила его на улицу. – Я теперь знаю, где он живет. Этот парень, тот, кто затащил ее в секту. И мы к нему нагрянем.

– Мы?