Мы вас построим

Место, которое было для меня забронировано, оказалось в первом классе новой австралийской ракеты, 51–80. Это меня не очень удивило, я подумал, что у Бюро немалые фонды. Весь перелет до аэропорта Канзас-Сити занял всего полчаса. Так что когда я вышел из ракеты и стал осматриваться в поисках сопровождающих из Бюро, еще не было и девяти.

Внизу у пандуса я заметил двоих молодых людей – парня и девушку, одетых в клетчатые пальто веселой расцветки. Они двинулись ко мне. Это было мое сопровождение – в Бойсе меня проинструктировали относительно пальто.

– Мистер Розен? – вопросительно произнес молодой человек.

– Так точно, – ответил я, направляясь к зданию аэровокзала. Они заняли место по обеим сторонам от меня.

– Сегодня немного прохладно, – заметила девушка.

Им было не больше двадцати, как мне показалось. Оба с ясными глазами и, несомненно, с чистыми сердцами. Наверное, пришли в Бюро с самыми идеалистическими намерениями, в поисках подвигов, один из которых совершался прямо сейчас. Они шагали легким и быстрым шагом, подводя меня к окошку выдачи багажа, болтая ни о чем… Наверное, я бы чувствовал себя в их присутствии совсем легко, если бы в свете сигнальных мигалок девушка не была так похожа на Прис.

– Как вас зовут? – поинтересовался я.

– Джули, – улыбнулась она. – А это Ральф.

– А вы… скажите, а вы не помните пациентку, которая была у вас несколько месяцев назад? Девушка из Бойсе по имени Прис Фраунциммер?

– Простите, – развела руками девушка, – я пришла в Касанинскую клинику только на прошлой неделе. Собственно, мы оба, – она указала на своего спутника, – вступили в Корпус психического здоровья только весной.

– И как вам нравится здесь? – поинтересовался я. – Именно так, как ожидали?

– О, это очень полезное дело, – с воодушевлением сказала девушка. – Не правда ли, Ральф? – (Он кивнул.) – Мы стараемся ничего не пропускать.

– Вам известно что-нибудь обо мне? – спросил я, пока мы дожидались моих чемоданов.

– Только то, что с вами будет работать доктор Шедд, – ответил Ральф.

– Он супер! – добавила Джули. – Вот увидите, вы влюбитесь в него. Он так много делает для людей. И у него отличные показатели!

Появились мои чемоданы.

Ральф подхватил один, я – другой, и мы двинулись к выходу на улицу.

– Приятный аэропорт, – похвалил я. – Раньше мне здесь не доводилось бывать.

– А его только достроили в этом году, – начал рассказывать Ральф. – Это первый аэропорт, способный обслуживать как внутренние, так и межпланетные полеты. Вы, например, можете попасть на Луну прямо отсюда, без пересадок.

– Только не я.

Кажется, Ральф меня не услышал. Вскоре мы уже сидели в вертолете – собственность клиники, – который пролетал над крышами Канзас-Сити. Воздух был холодный и свежий, а под нами миллионы огней складывались в бесконечные узоры и бессмысленные созвездия, которые на поверку оказывались вовсе не узорами, а просто звездными скоплениями.

– Скажите, вы верите, – спросил я, – что каждый раз, как кто-нибудь умирает, в Канзас-Сити зажигается новый огонек?

И Ральф, и Джули улыбнулись моему остроумному замечанию.

– Вы знаете, что бы со мной случилось, если б не работала обязательная программа психического здоровья? Я бы сейчас уже был мертв. Так что, литературно выражаясь, это спасло мне жизнь.

Они оба вновь улыбнулись.

– Остается благодарить Бога, что Конгресс пропустил Акт Макхестона, – заметил я.

Оба серьезно покивали.

– Вы вряд ли себе представляете, на что это похоже, – кататоническое беспокойство, эта тяга. Вас заводит все больше и больше, и потом вдруг – бац! – вы в коллапсе. Вы осознаете, что у вас не все в порядке с головой, вы живете в царстве теней. Прямо на глазах моего отца и брата я совокуплялся с девушкой, которая существовала только в моем сознании. Я слышал людей, комментировавших нас, пока мы это делали, через дверь.

– Вы делали это через дверь? – живо заинтересовался Ральф.

– Да нет, он имеет в виду – слышал комментарии через дверь, – пояснила Джули. – Голоса, которые делали замечания по поводу того, чем он занимался, и выражали неодобрение. Правильно, мистер Розен?

– Да, – согласился я. – И тот факт, что вам приходится перевозить меня, свидетельствует о сильном снижении моей способности к общению. Раньше я легко мог формулировать все – четко и понятно. Но это было до того, как доктор Найси, благодаря своей загадке о катящихся камнях, вскрыл разрыв между моим личным языком и языком общества. И только тогда я понял, в какую беду попал.

– Ах да, – кивнула Джули, – номер шесть из теста пословиц Бенджамина.

– Хотел бы я знать, на какой такой пословице провалилась Прис несколько лет назад, что доктор Найси выделил ее?

– Кто такая Прис? – поинтересовалась Джули.

– Думаю, та девушка, с которой он совокуплялся, – высказался Ральф.