Мы вернемся

– Она все говорила, что я не могу научиться жить в этом мире, потому что не отпускаю свой. А копье – его символ, за который я держусь. Тут ведь люди не разгуливают по улицам с копьями наперевес! – По тону последней фразы Элис поняла, что он цитировал Лин. – Поэтому в один из дней она буквально заставила меня его закопать на заднем дворе, пока никого не было дома. Даже устроила вечер прощания с прошлой жизнью. Она очень хорошая.

– Очень, – подтвердила Элис. – И эта чудесная девочка очень по тебе скучает и хочет, чтобы у тебя была ее часть. Вот, – она протянула ему письмо и кольцо.

Астор бережно взял в руки деревянное украшение, погладил подушечками пальцев, как самое большое сокровище в мире, и поднес к губам.

– Это кольцо ее матери, – сказал он, неуклюже пытаясь надеть цепочку себе на шею. Элис таки не выдержала, положила письмо на столик, поднялась и помогла Астору. – Лин хранила его, изредка надевала – в те дни, когда особенно скучала. Для нее нет ничего важнее этого кольца – она не вышла бы из горящего дома без него.

– А я и не знала. – Элис растерянно опустилась обратно в кресло. Пока она пыталась переварить новую информацию, Астор взял в руки письмо, развернул его с особенным трепетом и волнением – это читалось в его взгляде. Спустя пару мгновений он попросил:

– Прочтешь мне его вслух?

В ответ на непонимающий взгляд Элис Астор продолжил:

– Я не так хорош в чтении, как Лин. Это она схватывает все на лету, а мне нужно гораздо больше времени на самое простое.

– Но это ведь личное…

– Она знала, что делала, когда просила тебя отвезти письмо. Если она тебе доверяет, то и я доверяю, Элис.

Он протянул листок ей, и Элис машинально взяла письмо. Читать чужие письма – плохо, зачитывать его вслух адресату – очень неловко, даже если адресат сам попросил об этом. Астор откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и приготовился слушать. Элис прочистила горло и опустила взгляд на крупные, неровные строчки.

«Милый Астор,

Я очень надеюсь, что у тебя все хорошо. Я знаю, о тебе обязательно позаботятся – у нас отличная семья. Они любят тебя так же сильно, как и я. Просто ты не разрешаешь им быть рядом. Прошу, позволь им. Хотя бы Элис или Эвану. У них сейчас тяжелое время, но им обязательно хватит доброты для тебя, правда. Я не успела сделать так, чтобы ты улыбался, но я все еще с тобой и, когда вернусь, обязательно освобожу тебя. Дорогой мой Астор, ты мой лучший друг, ты храбрый и сильный! Я так горжусь тобой! Но ты можешь иногда быть слабым – это не страшно, даже для воинов. Помни, ты всегда делаешь все возможное. Ты не виноват, что Рэя пропала. И в том, что случилось со мной, тоже.

Я очень тебя люблю, правда-правда. Подожди немного – и я вернусь. Мамино кольцо поможет переждать это время, поэтому я отдаю его тебе. В нем вся моя сила и любовь, ты знаешь.

Пусть тебе снятся хорошие сны.

Будь мудрым, ведь все остальное в тебе уже есть.

И расскажи кому-нибудь то, что рассказал мне. Тебе станет легче.

Очень скучаю. Обнимаю тебя, мой храбрый воин.

Твоя принцесса Лин».

Элис не решалась поднять взгляд на Астора. В этом коротком послании было столько нежности и теплоты, что не хотелось разрушать атмосферу ненужными движениями и словами. Они так и просидели пару минут в тишине разлитых по палате сумерек. Снова серая комната, неловкость, только в этот раз – сердце щемит от нежности.

– Спасибо. – Сиплый голос Астора разнесся по палате, ударяясь о стены с глухим звуком. Элис нерешительно взглянула на него: веки опущены, грудь тяжело вздымается, губы дрожат.

– Нам повезло с Лин, – прошептала Элис и снова взглянула на письмо. – Что она просит рассказать?

– Мою историю.

Элис не стала отвечать. Астору нужно было решить самому, стоит ли рассказывать ей то, о чем он молчал все это время. Хотя она ведь никогда не спрашивала. И это стоило исправить.

– Мне было бы интересно послушать ее, правда. Если ты, конечно, хочешь.