Мы все умрём. Но это не точно (СИ)

Теодор цокнул языком. Он не мог использовать целебные заклинания — последствия глубокого погружения в тёмную магию. Пытаться зашить себе рану было для него так же бесполезно, как и пытаться призвать патронуса. Простой Эпискей ему было сотворить сложнее, чем Аваду. Да что там, после Эпискея Тео выдыхался и еле дышал, будто бы из него до вакуума в лёгких выкачали весь кислород. А сука-нос при этом ещё не всегда вставал на место, и Драко часто приходилось всё исправлять. Хотя, если смотреть правде в глаза, то у блондиночки тоже получалось через раз. И вот, перед ним сейчас сидела Грейнджер, которая легко способна сама себя подлатать. Стоило признать — весьма полезный навык, что уж. Теодор провёл пальцами по розовой линии свежего рубца, ощущая подушечками новую, тонкую кожу. Неплохая работа. Гермиона удивлённо подняла на него глаза.

— Недурно, — он брезгливо искривил губы, болезненно ощутив собственную немощь в целительской магии и ставя ей воображаемую галочку в графу «За». Тео недовольно покачал головой собственным мыслям. На самом деле, ему хотелось бы убедиться, что Грейнджер ничего из себя не представляет, что она обычная пустышка, и теперь было неприятно допускать мысль, что он мог ошибаться. Поэтому Нотт с ещё большим недовольством в голосе продолжил: — Отдохни пока тут, я сам всё проверю.

Золотая девочка гневно сверкнула своими большими глазами цвета жжёной карамели, точно лань, попавшая в ловушку и готовая дать последний бой.

— Я тоже иду, — безапелляционно заявила она и упрямо поджала губы в тонкую нитку.

Теодор жёстко усмехнулся и выпрямился в полный рост, еле сдержавшись, чтобы не ткнуть её носком ботинка в больную ногу. Просто так, для демонстрации очевидного.

— Не похоже, чтобы ты в состоянии ходить.

Гермиона посмотрела на него странным взглядом, наверняка недоумевая, почему он не бросил всё и не поспешил к ней на помощь. Но нет, Грейнджер, это так не работает. Мы не в сказке, где все вокруг бегают и пытаются спасти наивную, добрую принцессу. Не сможешь идти — сиди тут. Нотт молча скрестил руки на груди и постучал мыском ботинка, намекая ей побыстрей пошевеливаться. Она аккуратно опустила штанину и медленно встала на ноги.

— Тащить тебя не буду, — сухо бросил он.

Гермиона окинула его презрительным взглядом и сделала нетвёрдый шаг. Он пожал плечами. Хотела идти — пожалуйста, вот у тебя две ноги, шагай ими, как можешь. Но лучше бы в заданной траектории.

— Советую идти по моим следам, — добавил он и не спеша пошёл сквозь высокую, разросшуюся траву, специально медленно, чтобы даже она могла плестись где-то рядом.

Но уже через пару ярдов Теодор понял, что все надежды напрасны. Грейнджер сильно отставала. За спиной не слышалось напряжённого сопения, шороха примятой травы и глухого удара о землю каждый раз, когда она подпрыгивала на одной ноге.

Нотт недовольно оглянулся и остановился. Эта тащилась, как хромая черепаха, еле наступая на покалеченную лапку — хоть добивай её из жалости, хоть костыли из палок трансфигурируй. И что с ней делать?

Он тяжело вздохнул и взъерошил себе волосы — трансфигурация не была его коньком.

Такими темпами они и за три часа до поместья не доберутся. Проще было бы её оставить здесь, но Грейнджер со своим ослиным упрямством соберёт все капканы вокруг, и через час он, скорее всего, увидит холодный, аккуратно нашинкованный труп. Такое карпаччо из грязнокровки, останется только розовой солью посыпать и позвать оборотней. Может, оглушить её и связать? Он окинул спутницу анализирующим взглядом: в руках палочка, первые атаки, скорее всего, отбьёт, тогда придётся действовать грубой физической силой, а значит, она может получить новые травмы. И тогда процесс их продвижения к поместью замедлится ещё больше. Нет, не вариант.

— Ты там побыстрее не можешь? — в интонацию он вложил всё своё презрение к сложившейся ситуации.

Она даже не стала ему отвечать, лишь обиженно свела брови к переносице и сделала вид, будто бы его здесь нет. Нотт раздражённо вздохнул.

Прав был Драко.

Чтоб тебе икалось подольше.

В несколько шагов он преодолел разделяющее их расстояние и обречённо выдохнул:

— Садись на спину, Грейнджер. Побуду твоим единорогом, дева в беде.

Что ему понравилось, так это то, что ей не пришлось повторять дважды. Она не стала строить из себя недотрогу и сильно сэкономила им время на чопорных уговорах. Гермиона просто обняла его за шею и прыгнула на спину.