Мы вынуждены сообщить вам, что завтра нас и нашу семью убьют. Истории из Руанды

Вернувшись в Гому, я узнал, что Международная организация по миграции (МОМ) действительно планировала эвакуационный конвой для спасения тутси из Китчанги, но от этого плана отказались. Мандат МОМ не разрешал помогать «внутренним вынужденным переселенцам» в пересечении международных границ. У УВКБ и десятков других гуманитарных организаций, подписавших выгодные контракты на лагеря в Гоме, имелись такие же ограничения в мандатах, которые не позволяли им спасти выживших из Мокото. Большинство гуманитарных организаций собственными уставами запрещали себе перевозить кого угодно куда угодно и могли обеспечивать помощь только на местах; многие отказывались проводить операции, которые предусматривали наличие вооруженной охраны, дабы не скомпрометировать свой «нейтралитет»; другие утверждали, что было бы нарушением их гуманитарных принципов способствовать целям «этнических чисток», вывозя тутси только из-за того, что хуту им угрожали. Отдельные «гуманитарии», с которыми я разговаривал, соглашались, что гуманнее «этнически вычищать» людей, чем бросать их, обрекая на смерть. Но стало ясно, что главная цель их организаций не в том, чтобы защищать людей, а в защите собственных мандатов. «Всё здесь — ложь, — сказал мне в Гоме отец Виктор, монах из Мокото. — Все эти организации — да, они будут давать одеяла и еду. Но спасать жизни? Нет, они не могут!»

Через двенадцать дней после массового убийства в Мокото посол Руанды в ООН призвал Совет Безопасности «предпринять немедленные шаги по предотвращению геноцида в Восточном Заире». Требование Руанды касалось конкретно Мокото и тех тутси, которые оставались в Китчанге. Заирская миссия при ООН возразила, что конфликт в Северном Киву — это «чисто внутренняя ситуация» и, следовательно, Совета Безопасности она совершенно не касается. Правительство Заира отрицало какие бы то ни было проблемы, относящиеся к «говорящим на киньяруанде заирским гражданам», абсурдно утверждая, что «киньяруанда не входит в число языков, на которых говорят в Заире». Заир также указывал Совету, что «слово «геноцид» не относится к заирскому политическому ландшафту». СОВЕТ БЕЗОПАСНОСТИ НЕ СДЕЛАЛ НИЧЕГО; ОН ДАЖЕ НЕ ОТРЕАГИРОВАЛ СВОИМ ШАБЛОННЫМ «ВЫРАЖЕНИЕМ БЕСПОКОЙСТВА».

По возвращении в Кигали я узнал, что несколько бизнесменов-тутси из Северного Киву организуют эвакуацию для спасения выживших в Мокото из Китчанги, и к концу мая более тысячи из них были доставлены к руандийской границе. Весь июнь и июль беженцы-тутси продолжали прибывать в Руанду, а когда военные действия распространились по Восточному Заиру, в Руанду начали бежать и тутси из гораздо дальше расположенных северных районов. К концу августа «искоренение» тутси в Северном Киву считалось почти завершенным.

Глава 19

Вернувшись в Кигали после посещения тутси, переживших массовое убийство в Мокото в мае 1996 г., я спросил Кагаме, что, по его мнению, станется с беженцами-тутси, которых изгоняют из Заира в Руанду.

— Вероятно, если этим молодым людям придется сражаться, мы будем их обучать, — ответил он.

Еще через год он рассказал, что подготовка уже ведется. Кагаме пришел к выводу, что не может полностью сбросить со счетов угрозу, исходящую от лагерей «Власти хуту» в Заире, если только «той поддержке, которую они получают от заирского правительства и международного сообщества», тоже не придет конец.

МИРОВЫЕ ДЕРЖАВЫ ДАЛИ ЯСНО ПОНЯТЬ В 1994 Г., ЧТО НЕ НАМЕРЕНЫ БОРОТЬСЯ С ГЕНОЦИДОМ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АФРИКЕ И ПОКА НЕ ПРИДУМАЛИ УБЕДИТЕЛЬНОГО ОБЪЯСНЕНИЯ СВОЕМУ СОГЛАСИЮ ЕГО ПОДКАРМЛИВАТЬ. Лживые посулы защиты, предоставляемой лагерями, подвергали смертельной опасности и гражданских хуту, и тутси, и всех прочих в этом регионе. И тот факт, что такое положение дел вызвано не злонамеренной международной политикой в Центральной Африке, а отсутствием какой бы то ни было последовательной политики вообще, служил слабым утешением. В Вашингтоне, где 1996 г. был годом президентских выборов, один чиновник из клинтоновской администрации, по слухам, сказал собранию национального совета безопасности, что главная политическая забота американцев в Руанде и Заире — «нежелание выглядеть болванами». В Кигали, где главной заботой была угроза вторжения «Власти хуту», полковник Жозеф Каремера, руандийский министр здравоохранения, спросил меня:

— Когда люди, получающие гуманитарную помощь в этих лагерях, придут и станут убивать нас, что сделает международное сообщество — пошлет еще партию гуманитарной помощи?

Иногда, сказал Каремера, он ощущает, что «это международное сообщество смотрит на нас так, будто мы — иная ветвь человеческой эволюции».