Мы вынуждены сообщить вам, что завтра нас и нашу семью убьют. Истории из Руанды

РПФ стянул кордон вокруг толпы, и в следующие два дня по периметру было организовано несколько ворот-проходов. Агентства международной помощи установили столы регистрации, и около 5 тысяч человек из лагеря были обысканы и развезены по домам. Но ворот было слишком мало, процесс регистрации шел медленно, не хватало грузовиков, чтобы его ускорить, génocidaires из числа ЛПВС оказывали давление на остальных, призывая к неповиновению, да и некоторые «гуманитарии» тоже советовали обитателям лагеря сопротивляться эвакуации. В лагере осталось мало пищи и воды. Большинство людей едва могли двигаться; они стояли в собственной моче и фекалиях. И 19 апреля некоторые ЛПВС стали швырять камни в бойцов РПФ, а кое-кто, по слухам, даже пытался вырвать у них оружие. Солдаты открыли огонь, убив несколько десятков людей. В тот же день члены австралийского медицинского батальона МООНПР, «Аусмед», начали прибывать к лагерю в качестве подкрепления для замбийцев.

К вечеру 20 апреля начался сильный ливень. Той же ночью в переполненном лагере отдельные лица принялись наносить окружающим удары мачете. Кроме того, время от времени между солдатами РПФ и вооруженными элементами внутри лагеря завязывались перестрелки. К утру как минимум 21 человек был убит, в основном из огнестрельного оружия, а многие другие были ранены, преимущественно мачете. Детей продолжали затаптывать насмерть. РПФ продолжал стягивать кордон. Весь следующий день люди продолжали проходить через регистрационные пункты и покидать лагерь, как правило пешком, поскольку дождь размыл дороги до практически непроходимого состояния. Бойцы РПФ ограничивали доступ ЛПВС к снабжению водой и медикаментами и периодически стреляли в воздух, чтобы сгонять толпу к регистрационным пунктам. Внутри лагеря продолжались акты насилия. «На территории замбийского отряда, — вспоминал впоследствии сотрудник «Аусмед», — одна группа все время пыталась забежать в укрытие и спрятаться в компаунде. Мы помогали замбийцам выталкивать их обратно между рядами колючей проволоки».

Поздним утром 22 апреля промокшие и измученные ЛПВС в Кибехо снова ринулись толпой на позиции РПФ, пробив брешь в кордоне на том конце лагеря, который спускался по склону холма. Поток ЛПВС рванулся в пробоину, направляясь через долину к холмам на другой ее стороне. РПФ открыл огонь по толпе, безостановочно и без разбору, и подразделения солдат устремились в погоню за беглецами, стреляя и забрасывая их гранатами. Заградительный огонь РПФ длился несколько часов; помимо пулеметов, по лагерю стреляли из гранатометов и по крайней мере одной мортиры.

Миротворцы МООНПР в компаунде «Замбатта», которым мандат запрещал применение военной силы иначе как в целях самообороны, брали в руки оружие только для того, чтобы отразить вторжение прорывавшихся ЛПВС. Многие впоследствии вспоминали, как рыдали от отчаяния и растерянности, окруженные смертями и увечьями. Типичный пример: сотрудник «Аусмеда» описывал, как видел «через окно мужчину, нападавшего на женщину с мачете», потом ЛПВС «бросали в нас кирпичи и прочее», потом солдаты РПФ палили из винтовок и бросали гранаты в ЛПВС, потом ЛПВС стреляли в миротворцев, потом «четыре бойца РПФ гнались за девушкой позади травмпункта и 18 раз выстрелили в нее», потом «установленный на автомобиле пулемет… поливал длинными очередями большую толпу ЛПВС», потом «РПФ убили двух пожилых женщин… пинками сбросили их с холма».

Еще один сотрудник «Аусмеда» вспомнил, что видел солдат РПФ, убивавших женщин и детей, и сказал: «Казалось, они этим наслаждаются». Третий описывал нескольких солдат РПФ, стрелявших в толпу: «Они прыгали, смеясь и продолжая стрелять. Их словно обуяло безумие». Тот же человек говорил: «Было поистине ужасно видеть, как по меньшей мере четверо солдат РПФ стояли вокруг одного человека из ЛПВС, и каждый расстрелял по нему полный магазин. Некоторые ЛПВС останавливались, и солдаты РПФ бросали в них камни, чтобы они снова побежали и можно было снова по ним стрелять. Эти люди были безоружны и напуганы».

К четырем часам того дня, когда Марк Катберт-Браун — британский майор, начальник военной полиции МООНПР, прибыл в Кибехо на вертолете, стрельба поутихла, превратившись в спорадические дальние хлопки и редкие вспышки автоматического огня. С воздуха Катберт-Браун видел длинные очереди из тысяч ЛПВС, которых обыскивали и регистрировали на пропускных пунктах РПФ, а затем они направлялись вниз по дороге, прочь от Кибехо. Австралийцы, замбийцы и гуманитарные работники смогли выйти и начали собирать мертвых и раненых, хотя доступ к ним часто блокировали солдаты РПФ. Потом, проведя час в лагере, майор Катберт-Браун услышал «внезапное увеличение темпа стрельбы». ЛПВС снова прорвались сквозь кордон РПФ и рассыпались по склону, и прежние сцены насилия повторялись еще несколько часов. Присев за мешками с песком с биноклем, Катберт-Браун наблюдал, как солдаты РПФ гнали ЛПВС в долину и через дальние холмы, в то время как другие солдаты продолжали проверять тысячи ЛПВС, готовя их к отбытию.