Мы жили тогда на планете другой…[Том 1]

По лужайкам Нормандии яблонь идет чередою,
по витражам — сиянье, страданье небесных послов.
В сердце яблок заложено семя нежданной звездою,
в нашем сердце заложено бремя несказанных слов.

Долго сердцу немыслимо в собственном соке вариться,

скоро, сердце, тобою совсем переполнится лоб.
Это, может быть, в первом изгнанье о нас говорится,
это, может быть, первое яблоко гонит нас в гроб.

Вот качается плод, называемый белым наливом,

вот срывается он и пленительно падает вниз
на карниз, где Адам и жена его жмутся пугливо,
треугольным листком создавая подобие риз.

О тяжелые роды, о тяжкие своды Руана,

музыкальные храмы, донашивающие крест.
Над холодной эмалью — служанки, встающие рано,
дождевые погоды и жирные воды окрест.

И обилие памятных мест. Ничего не считая,

не гуляя почти и почти что совсем не дыша,
лишь одних похорон поучительный звон почитая,
продолжительно к праху готовится наша душа.

Облако

Вода, вставая утром из русла,
питает облако своим туманом.
Туман, что через жизнь я пронесла,
и не был и не может быть обманом.

Туман, слезою капая из глаз,

быть может, продолжает то движенье,
тот начатый за облаком рассказ,
которого конец есть возвращенье.

Пусть дождь идет, туманное звено

то снизу вверх, то сверху вниз сдвигая…
Конечно, эта жизнь идет на дно,
но, кажется, за ней встает другая.

1956

Юрий Терапиано

«По утрам читаю Гомера…»

По утрам читаю Гомера —
И взлетает мяч Навзикаи,
И синеют верхушки деревьев
Над скалистым берегом моря,
Над кремнистой узкой дорогой,
Над движеньями смуглых рук.

А потом выхожу я в город,

Где, звеня, пролетают трамваи,
И вдоль клумб Люксембургского сада
Не спеша и бесцельно иду.
Есть в такие минуты чувство
Одиночества и покоя,
Созерцания и тишины.
Солнце, зелень, высокое небо,
От жары колеблется воздух.
И как будто бы все совершилось
На земле, и лишь по привычке
Люди движутся, любят, верят,
Ждут чего-то, хотят утешенья
И не знают, что главное было,
Что давно уж Архангел Божий
Над часами каменной башни
Опустился — и вылилась чаша
Прошлых, будущих и небывших
Слез, вражды, обид и страстей,
Дел жестоких и милосердных,
И таких же, на полуслове,
Словно плеск в глубоком колодце,
Обрывающихся стихов…

Полдень. Время остановилось.

Солнце жжет, волны бьются о берег.
Где теперь ты живешь, Навзикая?
Мяч твой катится по траве.

Египет

Гор-Сокол — тотем древних египтян,

бог и наименование царя. Египтяне

называли себя: «Шемсу-Гор» —

«Служители Гора» и говорили, что предки

их пришли из далекой, лежащей за

«Уази-Орейта» — за «Очень Зеленым

морем» — страны.

Завоевание