Мы – животные: новая история человечества

Будь то душа, рациональность или осознанность – это духовные или псевдодуховные идеи, которые лежат в основе хорошего обращения друг с другом. Защита и забота о людях все еще опирается на мировоззрение, которое способствует укреплению этого предположения. Фома Аквинский мог бы назвать это внутренней ценностью. Кант – заново преподнести как человеческое достоинство и так далее. Как бы это ни называлось, данная точка зрения весьма убедительна. Но это не значит, что она правильна. Благодаря новым взглядам на наше поведение и психологию мы сталкиваемся с уникальными обязательствами друг перед другом. Но ничто из этого не спасает нас от животной сути. Сегодня гуманисты говорят, что нас стоит определять как тех, у кого есть полный мотивов разум. Но они игнорируют тот факт, что у нас есть мотивы в большей степени эмоциональные, чем рациональные, и поэтому сложно поверить, что это оправдывает нашу безнаказанность. Вопреки надеждам многих, людей формирует не нравственная логика, а внутренняя борьба возможных вариантов выбора. Наша мораль основывается на особом сочетании предвзятости, интуиции, противоречивости мышления и биологических потребностей.

Казалось, что в последние столетия наше общество пошло по пути нравственного пробуждения. Во многих странах есть законы, защищающие старых и уязвимых. Несмотря на то, что расизм еще процветает, у все большего числа людей он вызывает тревогу. Растет доля женщин, которые больше не находятся под абсолютным контролем патриархальной системы. Это считается нравственным прогрессом. И в то же время сопоставление уменьшения разнообразия животной и растительной жизни с опьяняющим оптимизмом, что это лучшее время в нашей истории, должно вызвать в нас по меньшей мере любопытство. Что последует за нашим торжеством, когда мы поймем, что сотворили с жизнью на Земле? Конечно же, ничто не может остановить нас от того, чтобы занять доминирующее положение на Земле на наших условиях, – и к черту остальные формы жизни. Кто знает, возможно, так поступил бы любой хищник, будь у него для этого средства. Но мы должны отказаться от мысли о своей нравственности.

Мечты о мутантах и Марсе

Представьте такое будущее. Сейчас 2320 год, на Марсе построено три города. Населяющие этот мир люди взяли с планеты, откуда они родом, наилучший, на их взгляд, генетический материал и соединили его с искусственной ДНК. Там есть небольшой лес, в котором любят гулять местные жители. В нем нет досаждающих им жалящих насекомых. Шатающиеся вдалеке медведи послушны и безразличны. У летающих вокруг ярких цветов пчел нет жал. Там нет детей, громко смеющихся и шумно спорящих друг с другом. Пчелам не нужно танцевать. Людям – если их можно так назвать – не нужно прикасаться друг к другу. Ничто не обладает собственным намерением. Нет баланса стратегий и интеллектов. Нет никакой необходимости в том, чтобы другие формы жизни были разумными. Эволюция – это ругательство.

Когда мы рассматриваем возможность перезагрузки жизни на другой планете, мы становимся создателями нового мира. И ставя себя на место создателей, мы начинаем видеть трудности нового генезиса. Зачем нам везти жизнь куда-то в другое место? Стандартный ответ на это такой: жизнь в целом обладает ценностью, а человеческая жизнь – особой ценностью. Но когда речь заходит о том, на чем базируется эта ценность, аргументы становятся более расплывчатыми. Если жизнь сама по себе – это хорошо, то, перенося жизнь в другое место и расширяя биосферу, добавляем ли мы ценности Вселенной? Если именно жизнь обладает ценностью, разве Марс – планета, которую мы заселим какими-то формами жизни, но не теми, что нам не нравятся, – не будет обладать чуть меньшей ценностью, чем Земля со всеми ее различными, пусть иногда и неприятными, взаимодействующими элементами? И при меньшем общем разнообразии разве эволюция на Марсе не будет уменьшенной версией эволюции на Земле? Нам нравится думать, что мы не подвержены подобного рода неопределенности, но любая путаница, сопутствующая ценности жизни, на самом деле является путаницей в том, что лежит в основе нашего чувства значимости.

Астробиолог из Университета Колорадо Брайан Хайнек обращает наше внимание на тот факт, что мы еще не решили, «имеют ли значение микробы». Мы психологически предубеждены против микробов, потому что считаем их источником угроз, в частности заболеваний. На Земле микробы рассматриваются как вредители. Для Хайнека инопланетные микробы столь же волнующи, как и кит, плавающий под ледяным покровом Европы. Одноклеточный организм ответил бы на вопрос, что мы – не единственная жизнь во Вселенной, и это было бы, возможно, самым значимым открытием в истории науки. Но во время наших вымышленных столкновений с инопланетянами что-то все время идет не так. Чаще всего рассказчики заставляют нас контактировать с собственным отражением. В своих представлениях об инопланетной жизни мы видим, каково это – сталкиваться с хищником, который думает только о себе.