Мы знали, на что шли

В первом эшелоне шли «тигры», за ними – «пантеры», «фердинанды» и лёгкие танки. За танковым щитом – отборные дивизии СС. Развернувшись в боевой порядок, они шли во весь рост, в зелёных френчах, с засученными рукавами, без головных уборов. Автоматы держали упором в живот. Впечатление было ошеломляющее. Это была психическая атака, которая напоминала мне атаку петлюровцев из кинофильма «Чапаев», только с большой разницей в том, что тогда у петлюровцев не было танкового щита. Фашисты рассчитывали подавить нас, видимо, не только танками, но и своим видом, но они просчитались. К бою были готовы все, в том числе и наша батарея. Танки шли на малой скорости, прощупывая наш передний край. Ни одного выстрела, ни с одной стороны. Мы выжидали. Нужно было найти брешь (просвет) между тяжёлыми танками, чтобы наверняка ударить по легким танкам. Наши 45-миллиметровые пушки не пробивали броню «Тигра». Расстояние с каждой минутой сокращалось. Автоматчики, лежавшие впереди наших позиций, начали отползать. Их мы останавливали, и они тут же окапывались. Я выжидал в надежде, что вот-вот откроют огонь наши пушки тяжёлой артиллерии. Это бы расстроило строй тяжёлых танков и позволило нам наверняка бить по лёгким танкам противника. По правому флангу стоял офицер и махал мне рукой. Он требовал открыть огонь. Но я продолжал выжидать, и не напрасно. Огонь тяжёлых батарей из глубины справа расстроил боевой порядок фашистских танков. Первый залп сделала и батарея 76-миллиметровых пушек капитана Кузьмы Анухриева. В ней сражались мои однобатарейцы по Сталинграду. Метко били пушки командира взвода этой батареи лейтенанта Ефима Александрова. Взмах руки – и белый огонь нашей батареи влился в общую массу огня, обрушенного на боевые порядки фашистов. Загорелись первые тяжёлые танки. Немцы дрогнули и залегли, открыв ураганный огонь из автоматов и ручных пулемётов. В небе появились фашистские и наши самолёты, Они сбрасывали бомбы, которые падали на обе стороны. В атаку пошли и наши танки, завязалась танковая дуэль.

Всё вокруг горело. Горели танки, горели люди. Светлый день сделался серым и непроницаемым. Воздух был тяжёлый. Поднятая взрывами пыль затрудняла дыхание. Жаркий день усиливал запах горелого человеческого мяса. Раненые просили о помощи. Легко раненные оставались на местах и продолжали отстреливаться от наседающих фашистов. Пули и осколки свистели над головой. Солнце палило нещадно. Вокруг ничего не было видно. В ушах звенело и трещало.

Вдруг, пробив голенище моего сапога, осколок вонзился в кость ниже колена. Разрезав финским ножом голенище, Бекир выхватил торчащий осколок, да так что я и охнуть не успел.

Фашистские танки догорали, рядом – их обгоревшие танкисты. Тут же неподвижно стояли и наши танки. В первой атаке немцы и наши батальоны понесли большие потери. И моя батарея потеряла более половины личного состава. Выведены из строя три пушки. Снаряды были на исходе. Связной доложил: повозку со снарядами разбило прямым попаданием. Погиб и ездовой. Стало тихо, пыль осела. Солнце палило всё сильнее. Тяжело раненных отправили в тыл. Погибших товарищей сложили в траншеи. Легко раненные оставались на батарее. Воды не было, фляги пустые. Стволы пушек ещё не остыли, а фашисты перегруппировались и вновь пошли в атаку. На этот раз она сопровождалась меньшим количеством танков, и фашисты не шли, как это было в первой атаке. Короткой перебежкой, припадая к земле и прячась в воронках, они открывали бешеный огонь из автоматов. Снова всё повторялось. У нас кончились снаряды, и мы отбивались гранатами, стреляли из автоматов. Разрывы снарядов содрогали землю.

Положение становилось с каждой минутой всё более критическим, но в это время чуть сзади нас сходу вступила в бой батарея 100-миллиметровых пушек капитана Ганькина (ранее от него я принял 45-миллиметровую батарею).

Беглый огонь 1ОО-миллиметровых пушек и залп «катюш» заставил фашистов вновь отступить. И эта, вторая, атака немцев была сорвана. Батарею отвели на запасные позиции во второй эшелон.

Отбивая атаки фашистов, весь личный состав полка проявил исключительное мужество и героизм и не уронил звания гвардейцев. Потери противника были в несколько раз больше. Трупами немцев была усеяна вся высота и её подступы. На поле остались десятки исковерканных фашистских танков и сотни трупов.

Геройски сражались командиры взводов: Саша Ступак, Николай Ильин, Николай Спивак. Командиры орудий Борис Хромов, Саша Березин и Бекир Байрамов мастерски били фашистские танки.