Мышление через кино. Занимаясь философией, смотреть фильмы

Жизнь настолько неопределенна, что в поисках собственной выгоды нам приходится работать с нашими суждениями о том, что может произойти, насколько вероятно, что это произойдет, и насколько хорошо или плохо будет для нас, если это произойдет. В современной теории принятия решений эта задача стандартно представляется в терминах так называемой ожидаемой полезности. Вот как это работает в случае с Иудой. Джуда стоит перед выбором: либо признаться Мириам, либо организовать убийство Делорес. (Допустим, для простоты, что это его единственные варианты). Джуда должен оценить возможные последствия признания Мириам. Для каждого варианта он должен определить, насколько это вероятно и насколько это плохо для него. Затем он должен просуммировать ситуацию, чтобы понять, какой авантюрой было бы признание. Это было бы довольно просто, если бы у него был способ измерения как вероятности исходов, так и их благоприятности или неблагоприятности. (Теоретики принятия решений называют хорошие или плохие исходы полезностью). Рецепт вычисления ожидаемой полезности действия таков. Для каждого возможного исхода действия умножьте полезность исхода на его вероятность. Сумма всех этих умножений и есть ожидаемая полезность действия. Ожидаемая полезность действия говорит нам о том, насколько хороша или плоха азартная игра. Идея состоит в том, чтобы вычислить ожидаемую полезность каждого действия, которое вы можете предпринять, и затем выполнить действие с наибольшей ожидаемой полезностью. Другими словами, сделать лучшую из доступных вам азартных игр. Жизнь - это азартная игра, поэтому естественно думать, что ожидаемая полезность - это основа рационального и эгоистичного принятия решений.

 

Как мы уже говорили, это несложно, если у вас есть хорошая оценка как вероятностей, так и полезностей, но в реальном мире мы редко имеем и то, и другое. Если Иуда признается Мириам, она может его бросить. Насколько это вероятно? Насколько это будет плохо для него? Иуда может только догадываться. Мириам может остаться с ним, но сделать его жизнь очень трудной. Насколько это вероятно? Насколько это будет плохо? Мириам может простить его, и их отношения могут восстановиться и даже углубиться с годами. Насколько это вероятно? Насколько это будет хорошо? Каким-то образом Иуда должен оценить все эти моменты и свести их в суждение о том, насколько хорошей или плохой авантюрой - с точки зрения его собственных интересов - было бы признание Мириам. Но это только одна часть его решения. Джуда также должен сравнить эту возможную авантюру с альтернативной авантюрой. Если он закажет убийство Делорес, каковы его шансы быть пойманным полицией? Насколько это будет плохо для него? (Плохо.) Каковы его шансы быть наказанным Богом? Насколько это будет плохо для него? (Очень плохо.) Иуда - атеист, он отвергает возможность Божьего возмездия. Однако после совершения поступка он начинает сомневаться. Что, если он ошибается и Бог судит его? Может быть, ему все-таки не следовало полностью отвергать гипотезу о Боге? Какова вероятность того, что он ошибается в отношении Бога? Кроме всего прочего, не исключено, что Иуда будет испытывать такие сильные угрызения совести и ненависть к себе, что жить с самим собой станет невозможно - в стиле леди Макбет. Какова вероятность того, что это произойдет? Суммируйте все это в ожидаемую полезность убийства; сравните полученный результат с ожидаемой полезностью признания Мириам в своей измене. Что из двух вариантов выгоднее? Как Иуда должен был произвести эти расчеты? Это, мягко говоря, чрезвычайно трудная задача. В итоге он будет гадать, не зная, как сравнить одно суждение об ожидаемой полезности с другим. Следовать своим интересам гораздо сложнее, чем кажется.

 

Можно рассчитывать на то, что люди будут принимать рациональные решения - по ожидаемым выгодам - только тогда, когда точное сравнение ожидаемых выгод для них совершенно очевидно. Именно здесь вступает в игру эффективная система сдерживания. Если полиция достаточно эффективна, а наказание для нарушителей закона достаточно сурово, то ожидаемую полезность нарушения закона можно сделать настолько низкой, что вряд ли вообще найдутся обстоятельства, при которых нарушение закона будет наилучшим вариантом игры. Кроме того, должно быть совершенно очевидно, что нарушение закона почти всегда является плохой игрой. По этой причине эффективные системы сдерживания, как правило, становятся драконовскими. Они могут предлагать преувеличенно суровые наказания (чтобы никто в здравом уме не рискнул подвергнуться им даже в малой степени) или преувеличенно суровый полицейский надзор (чтобы никто в здравом уме не был уверен в том, что нарушение закона сойдет ему с рук), или и то, и другое. Эффективные системы сдерживания должны сделать ожидаемую полезность нарушения закона настолько низкой, чтобы практически любая альтернатива была предпочтительнее - и это очевидно, не требуя придирчивых оценок сравнительной ожидаемой полезности.