Мысли объ устройств будущей Россiйской вооруженной силы

Въ Русской армiи требованiя, предъявленныя къ пхот, оказались еще больше. Нкоторые указанiя можно почерпнуть изъ данныхъ, собранныхъ въ сентябр 1917 г. въ нашихъ армiяхъ Румынскаго фронта и касающихся потерь въ офицерскомъ состав. Изъ этихъ данныхъ выясняется, что наши пхотные полки потеряли за кампанiи 1914, 15, 16 и 17 гг. по нсколько комплектовъ команднаго состава. Лишь въ немногихъ полкахъ потери офицерскаго состава убитыми и ранеными опускаются до 300 %, обыкновенно же достигаютъ 400 — 500 %. Потери въ артиллерiйскихъ бригадахъ за тотъ же срокъ не превосходили 40 %. Такимъ образомъ, потери офицерскаго состава въ пхот превосходили таковыя же въ артиллерiи въ 10 разъ. Если даже учесть то обстоятельство, что въ Русской армiи % потерь въ командномъ состав всегда былъ больше, чмъ въ другихъ армiяхъ, все-таки мы можемъ утверждать, что и для русскаго фронта % общихъ потерь въ пхот въ нсколько разъ превышаетъ % потерь другихъ родовъ войскъ.

Повышенныя требованiя доблести, которыя предъявляетъ современная война къ пхот, заставляютъ удлить особое вниманiе повышенiю качественнаго состава этого рода войскъ. Между тмъ до войны у насъ пхота была заброшеннымъ дтищемъ. "Лучшiе люди отбирались въ другiе роды оружiя", — пишетъ генералъ В. М. Драгомировъ[35], - "раньше существовало даже распоряженiе о перевод въ пхоту негодныхъ элементовъ изъ другихъ родовъ оружiя. Признаваемый въ теорiи главнымъ родомъ оружiя, на практик низводился до второстепеннаго значенiя. Все лучшее изъ него черпалось, все, если не худшее, то второстепенное туда назначалось. Это обстоятельство имло влiянiе на обученiе. Составъ солдатъ въ пхот значительно отличался отъ состава остальныхъ войскъ".

Одной изъ причинъ подобнаго отношенiя къ пхот было то, что она, какъ боле многолюдный родъ войскъ, требуетъ больше средствъ для проведенiя любой мры по улучшенiю ея состава. Другая причина та — что пхота по сравненiю съ другими родами войскъ представляетъ собой наиболе "срый" родъ войскъ. Для того, чтобы не быть ошибочно понятымъ при употребленiи прилагательнаго "срый", я приведу здсь чудную страницу изъ книги маiора Бувара, несомннно отражающую въ себ мысли Маршала Петэна, этого маршала Францiи, вышедшаго изъ рядовъ пхоты.

"Пхотинецъ остается по-прежнему бойцомъ, призываемымъ къ индивидуальному подвигу, при этомъ, подвигу анонимному. Онъ человкъ, подвергающiйся во всхъ условiяхъ боевой жизни наибольшей усталости; нагруженный тяжелымъ мшкомъ, который, какъ напильникъ, подтачиваетъ его силы, онъ часъ за часомъ идетъ по безконечнымъ дорогамъ… это онъ съ полнымъ напряженiемъ своихъ нервовъ наблюдаетъ или сторожитъ противника. Это человкъ грязи Артуа и Шампаньи; это онъ работникъ, копающiй траншею, которая его спасетъ отъ смерти, но которая можетъ быть также послужить ему могилой. Онъ главная цль непрiятельской артиллерiи, становящейся все боле многочисленной и могущественной. Это тотъ человкъ, который въ часъ "Х" выйдетъ для того, чтобы открыто идти на пулеметъ и проволоку, зная какой прiемъ его ожидаетъ. Это онъ будетъ лежать тяжело-раненымъ вдали отъ возможной помощи, ожидая, когда смогутъ прибыть спасительныя носилки. Но это тоже онъ — убитый, который будетъ лежать безъ надмогильной плиты — бднымъ, жалкимъ, голубымъ (французская пхота имла защитную одежду голубого цвта) пятномъ "на безлюдномъ пол битвы" или висть какимъ-то истерзаннымъ обрывкомъ, зацпившимся на проволочныхъ загражденiяхъ…"

"Пхотинецъ боле, чмъ кто-либо другой подверженъ всмъ страданiямъ войны: физическимъ и, особенно, духовнымъ. Онъ живетъ въ самой гущ ужасовъ, кровавыхъ зрлищъ, агонiи, отчаянiя, и въ этой потрясающей обстановк должны дйствовать люди съ нервами, ставшими боле чувствительными въ условiяхъ современной цивилизацiи".

"Въ награду эти люди не будутъ имть нравственной поддержки, которая дается упорядоченной работой локоть у локтя, подобно той, которая иметъ мсто у артиллеристовъ, обслуживающихъ свое орудiе; они не найдутъ тоже того возбужденiя, которое испытываетъ кавалеристъ, шенкелемъ поднимающiй коня; они не найдутъ также того упоенiя, которое испытываетъ авiаторъ, ищущiй воздушнаго поединка и личной славы. Пхотинецъ — это толпа, которая живетъ, страдаетъ, стремится впередъ, впадаетъ въ панику и отчаивается, дерется, умираетъ. Но все это, повторяемъ, анонимно, въ личной безвстности, самой славной, но и самой неблагодарной".

Во время войны къ пхотинцу наиболе примнимы слова "срый герой" въ полномъ и въ то же время въ лучшемъ смысл слова. Въ мирное время его работа, также лишенная блеска, присущаго другимъ родамъ войскъ, остается такой-же "срой".

Поэтому для того, чтобы привлечь въ пхоту лучшiя элементы, естественно тянущiеся въ артиллерiю, кавалерiю, авiацiю и инженерныя войска, нужно примненiе широкихъ мръ по улучшенiю быта ея кадроваго состава и внесенiе въ прохожденiе службы этого кадроваго состава освжающихъ влiянiй[36]. Иначе будничная служба офицерства полка, забытаго въ захолусть, легко приведетъ къ мрачной картин Купринскаго "Поединка".