На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем

Однако на рубеже тысячелетий мы перешли от конусообразной модели неопределенности будущего к сетевой: события и риски, с которыми мы сталкиваемся, становятся все более взаимозависимыми и глобальными, что повышает вероятность быстрого распространения и возникновения эффекта бабочки, делая даже ближайшее будущее практически нечитаемым. Вот перечень факторов, обусловливающих такую взаимосвязанную нелинейную структуру радикальной неопределенности, которые вызывают идеальный шторм[171]: ускорение темпов появления технологических инноваций; увеличение скорости передачи данных; геополитическая нестабильность, возникшая после окончания холодной войны; рост незащищенности рабочих мест; волатильность и взаимосвязанность финансовых рынков; угрозы со стороны искусственного интеллекта, биологического оружия, киберпреступности и генетически модифицированных патогенов.

Сегодня свидетельства сетевой неопределенности можно видеть повсюду. Сколько экономистов предвидели крах 2008 г. и его глобальные последствия, такие как движение Occupy? Сколько политологов предсказали Брексит или приход Трампа в Белый дом? И вряд ли эта неопределенность в ближайшее время уменьшится. Климатологи предупреждают о приближении переломных моментов, которые приведут к резкому разрушению шельфовых ледников и исчезновению целых биологических видов. Мы также стали свидетелями увеличения числа «черных лебедей» – событий, которые крайне трудно предсказать, но которые имеют большое значение, таких как теракт 11 сентября или взлет Google. Эксперты могут лишь задним числом утверждать, что знали о них[172].

Похоже, мы вступили в эпоху непостижимого будущего. Юваль Ной Харари пишет, что в 1020 г. было относительно легко предвидеть облик мира 1050 г., но в 2020 г. практически невозможно узнать, в каком мире мы будем жить в 2050 г., не говоря уже о более отдаленных временах[173].

Профессиональные прогнозисты по-прежнему создают впечатление, что способны пролить свет на будущее, однако есть убедительные доказательства того, что сама возможность точных прогнозов крайне ограничена. В известном 20-летнем исследовании политолога Филипа Тетлока приняли участие 284 эксперта в области прогнозирования – от сотрудников «мозговых центров» до аналитиков Всемирного банка. Их попросили сделать ряд относительно долгосрочных геополитических и экономических прогнозов – например, выйдет ли какое-нибудь государство из Евросоюза в течение 10 лет или каким будет размер дефицита бюджета США через десятилетие. Сопоставив 82 361 прогноз с реальными результатами, Тетлок пришел к выводу, что суждения экспертов были не только крайне неточны, но и работали в среднем даже хуже, чем простейшие эмпирические правила, такие как «всегда предсказывать отсутствие изменений» или «считать, что текущие темпы изменений сохранятся и в будущем». Более того, обнаружилась обратная зависимость между точностью предсказаний и уровнем известности, а также профессиональной квалификацией экспертов[174].

Напрашивается справедливый вывод, что долгосрочное прогнозирование – это гиблое дело. Почему бы тогда не принять неопределенность как факт, забыть о планах, а будущим заниматься тогда, когда оно наступит?

Однако в истории все же существуют закономерности. Надо только знать, где их искать.

Мудрость S-образной кривой

Люди – существа, которые постоянно ищут закономерности. Нам всегда хотелось раскрыть универсальные правила, лежащие в основе природы, начиная с закона Архимеда и заканчивая теорией эволюции и законами термодинамики. С тем же рвением мы стремимся найти закономерности общественного устройства. Аристотель, Полибий, Ибн Хальдун и Карл Маркс – каждый из них полагал, что нашел циклическую логику, определяющую подъемы и падения государств, империй, классов и экономических систем. В наши дни поиск закономерностей продолжается: Google и Facebook используют большие данные для открытия новых законов человеческого поведения, чтобы заставить нас чаще реагировать на рекламные объявления и выкладывать в сеть больше видео.

Но действительно ли такие закономерности существуют? Все, что мы знаем о сетевой неопределенности, должно вызвать здоровый скептицизм. Тем не менее я хочу выступить против скептиков и выделить одну важнейшую закономерность, которая неоднократно проявлялась в человеческих обществах в прошлом и почти наверняка будет проявляться впредь. На самом деле она настолько неотъемлема от философии долгосрочного мышления, что всякому, кто стремится стать хорошим предком, следовало бы усвоить ее накрепко.