На арене со львами

Как и мы с Кэти, подумал Морган; но в этот день он не осмелился спросить ее, знает ли она, что Бобби все о них известно.

— Да, не пощадила. Я знаю. В ту ночь, когда малышку Кейт увезли в больницу, Бобби уже спал, и утром мне пришлось поехать домой и сказать ему, что Кейт больше никогда не вернется. Бобби лег спать, зная, что у него есть сестренка, а когда проснулся, ее уже не было. А вчера вечером я сказала ему, что у него больше нет отца. Тогда-то отец его был в поездке в Нью-Мексико, тоже можно было сойти с ума. Вел переговоры с какими-то делегатами. Только подумай: ты в Нью-Мексико, а дома твоя дочурка умирает в мучительных судорогах. Мне пришлось позвонить ему. Я всегда сообщаю дурные вести, такая уж моя судьба. Хант сказал: «Я, кажется, уломал делегатов, но зачем теперь все это?» Конечно, мы оба скоро вышли из этого состояния. После смерти Кейт мы с Хантом целиком ушли в подготовку кампании, ну да это ты сам знаешь. Бобби вряд ли понял, как все было и почему. Возможно, он даже считает, что в смерти Кейт виновата я: ведь я тогда была при пей. Иной раз все так складывается, что действительно можно сойти с ума. А в решающие минуты интересы Ханта всегда бывали превыше всего… Перестань, Рич, у меня не то настроение.

Но Морган не убрал руки из-под ее халата.

— Послушай, может, лучше будет, если я уложу тебя в кровать, укрою одеялом, задерну занавески и посижу рядом, а ты немного вздремнешь? Ведь ты в любую секунду можешь сломаться.

— Как бы но так. Хант сломался, а я нет! И не собираюсь. К тому же ты хочешь совсем другого, а на это нет времени.

В дверь постучали, и Морган отдернул руку. Ему было мучительно нехорошо от неутоленного желания и стыдно своей неуклюжей уловки. Кэти подошла к двери, а он смотрел, как под халатом движется ее тело. Внезапно он осознал, что теперь все переменится: не только больше нет Андерсона, по изменится и все то, что прежде определялось его присутствием. Бобби и вправду станет главой семьи. А Кэти не обладает вечной молодостью — не больше, чем он сам. Впереди маячили долгие годы, пустые и унылые. Кондиционер словно нашептывал какие-то мерзости.

За дверью стоял Джоди.

— Миссис Андерсон, звонит губернатор.

В голосе Джоди вовсе не было почтительного трепета, он многие годы жил среди губернаторов, сенаторов, членов кабинета, смиренно им прислуживал, иногда укладывал их в постель, терпел их безразличие.

— Я поговорю с ним отсюда.

Кэти отвернулась, и Джоди, бесстрастно взглянув на Моргана старыми глазами, притворил дверь.

И он тоже знает, тотчас подумал Морган. Но, быть может, после разговора с Бобби ему только кажется, будто об этом знают все? Кэти отошла в дальний конец комнаты, к телефону.

— Пускай только сукин сын попробует увильнуть, все равно я его заставлю приехать.— Она взяла трубку.— Алло.— Ее голос вдруг стал тихим, надломленным, скорбным. Морган услышал отдаленное курлыканье — словно журавли пролетели лад крышей.

— Как любезно с вашей стороны. Я так тронута, что вы опять мне позвонили… Хант был бы вам глубоко признателен… Да, я держусь, устала, конечно, но все так заботливы, и я взяла себя в руки.— Снова курлыканье.— Боюсь, это значит злоупотребить вашей любезностью, губернатор, я не хотела бы, чтобы вы чувствовали себя обязанным… Да, конечно, Бобби это будет приятно, я прекрасно понимаю, как вы заняты, но тем приятней было бы Ханту знать, что вы почтили его память.

Этот звонок помог Моргану справиться с взрывом чувственности. Слушая этот разговор, он ощутил приятное облегчение, словно избежал мучительной боли.

Кэти положила трубку и вернулась к дивану — ее взгляд уже не был отсутствующим.

— Ты что-нибудь о нем знаешь?

Морган покачал головой и слегка отодвинулся, когда она села рядом.

— Довольно бесцветная фигура, но ведь я давно не слежу за политической жизнью штата.

— По-моему, Ханту он не нравился, но не помню почему. Ну, да это ради Бобби, не ради меня. А теперь ты уйди ненадолго, у меня еще уйма хлопот, и сейчас я не хочу больше ни думать, ни разговаривать. Теперь у меня для этого времени будет в избытке.

Морган чмокнул ее в щеку, точно старую тетушку. Настроение у нее снова переменилось — так же легко несутся но снежной горке детские санки. Теперь она вся сосредоточилась на том, что ей еще предстояло сделать.

— Рич, пошли сюда гробовщика и, будь добр, помоги, если можешь, бедняге Ральфу Джеймсу, он все перепутает. Ты, кажется, приехал вместе с этим подонком Данном? Пожалуй, мне придется поговорить и с ним тоже. Скажи ему, что я переодеваюсь.

Она выпроводила его за дверь бесцеремонно, словно коммивояжера, предлагающего ненужный товар.

Дальше по коридору хлопнула дверь. Бобби уже но сидел на лестнице. Моргану пришло в голову, что мальчик, быть может, не раз и не два наблюдал, чуть приотворив свою дверь, за дверью материнской спальни. Как часто он сторожил в притихшем доме всю долгую ночь. Морган покачал головой; мальчику нужна любовь, поддержка, но ведь всем мальчикам это необходимо. Так или иначе, мир взрослых, который тяготеет над ними, суров, тосклив, всеподавляющ…