На арене со львами

— Хорошие шуточки, когда Мэтт только что неопровержимо доказал, что мне всыпят горяченьких по заднице. Да я и сам знаю. Так что забирайте свои цифры и проваливайте.

— Минуточку, я должен все записать дословно. По какому месту, вы говорите, вам всыпят?

— По заднице, — повторил Хант. — Хант Андерсон, баллотирующийся в сенат Соединенных Штатов, сегодня во второй половине дня сказал нашему корреспонденту, что ему всыпят горяченьких по заднице и, пожалуй, ему лучше выйти из игры да бросить всю эту музыку. Записывайте дословно, Морган, и посмотрим, осмелится ли ваша подтирашка эту самую задницу напечатать.

Андерсон балагурил, но видно было, что на самом деле он озабочен и расстроен. Он в первый раз при Моргане заикнулся о возможности неблагоприятного исхода выборов. На публике он никогда не увлекался самохвальством, у него был другой стиль, скорее скромный, эдакий добрый сосед и сознательный гражданин, принимающий общественное благо близко к сердцу. Но весь его облик излучал спокойную уверенность — никакого соперника и вообще никаких затруднений у него словно и не существовало. И в частном разговоре Морган слышал от нсго только о том, как лучше преодолеть такую-то трудность, решить такие-то вопросы, воспользоваться такими-то возможностями. Предварительный опрос «Кэпитал таймс», проведенный больше чем за месяц до настоящих выборов, в общем, довольно верно отражал истинное положение дел — Хант включился в борьбу недавно и поэтому пока еще немного отставал, по имя его было хорошо известно избирателям, и, если толково провести кампанию, есть все основания надеяться на успех. Видя, что Андерсон впал в уныние, Морган впервые ясно осознал, что давно уже — может быть, с той ночи на могиле Старого Зубра, а может быть, после ухода Зеба Ванса,— почти не колеблясь, верит в его победу.

— Покажите-ка ему наши цифры, Мэтт.

Осторожно, держась за краешек, словно боясь обжечься, Грант вытянул из нагрудного кармана листок бумаги.

— Не для публикации, уговор?

Он вопросительно посмотрел на Моргана.

— Как бы не так,— отозвался Морган.— Я прибыл по заданию квалифицированных специалистов, и все, что вы, желторотые, здесь говорите, пойдет прямехонько в помер.

Андерсон горько усмехнулся. Потом вдруг расправил плечи и сразу стал на голову выше, заполнив собой весь кабинет.

— Он прав, Мэтт, я тут разнюнился, как последний дурак, и наболтал бог весть чего.

Грант спрятал бумагу обратно в карман.

— Вот что, Рич, давайте-ка покончим с делами. Джералдина! — Она тут же возникла перед Андерсоном, точно джин из бутылки, довольно упитанный и с блокнотом в руках.— Вот мое заявление для печати: «Опрос, произведенный газетой «Капитал таймс», показывает, что у нас все идет, как надо, согласно заранее намеченному плану, и теперь нам предстоит последний раунд — бой до победного конца, когда все приемы дозволены». Готово? Позаботьтесь, чтобы это попало в телеграфные агентства, Джералдипа, ладно? — Она вышла, прижимая блокнот к груди, словно несла завещание Андерсона.— Дословную цитату насчет задницы с горяченькими я вам дарю, можете печатать у себя в газете, вроде как бы по знакомству. Насчет выхода из игры — это была неудачная шутка, беру ее назад. Ну вот, а теперь хотите посмотреть наши данные — неофициально?

— Нет, конечно, будь это хоть русские военные планы. Я не глухой, не безмозглый и не продажная шкура. Завтра в моей газете будет напечатано, что вы готовы признать себя побежденным, что бы вы там ни наболтали для печати. Если вы, умники, подсунете мне свои цифры и я окажусь связан уговором, мне нельзя будет даже написать, что ваш собственный опрос дал отнюдь не те результаты, которых вы ожидали. Атак я могу честно заявить, что данные вашего опроса для вас неблагоприятны, а точных цифр не приводить вообще. Мне ведь только того и надо.

— Пожалуй.— Андерсон сокрушеппо взглянул на Мэтта.— Я тут валял дурака, а наш ушлый приятель наскреб материалец на статью.

— На две,— поправил его Морган.— Что это за разговоры такие неджентльменские про бой, в котором все приемы дозволены?

— Ну, хорошо, теперь-то можно наконец говорить неофициально? Я вообще по дружбе с удовольствием бы вас просветил, мне даже интересно, что вы скажете, но только эти сведения не должны исходить от меня.

— Откуда же я мог тогда их взять?

— С потолка.

— А вы, в случае чего, будете все отрицать? Ну, ладно. На сей раз — уговор.