На арене со львами

Утром того дня, когда началось слушанье отчета подкомиссии по сезонным рабочим, Андерсон подчеркнуто отвернулся при упоминании о «хождениях за тельцом», и Моргана это не удивило. Не такими средствами мечтал он одерживать свои победы, не таким хотел врезаться в память своим избирателям. Но даже если в душе у него и мелькнула досада, это сразу же забылось, едва они приступили к работе; очкастый представитель министерства труда забасил, излагая основные данные по статистике и законодательству в Америке — Андерсон хотел начать с общих сведений, чтобы в дальнейшем можно было на них ориентироваться,— и в это время открылась дверь, вошла Кэти Андерсон, незаметно прошла вдоль стены и села в заднем ряду. Под мышкой она держала сложенную газету и была одета самым скромным образом — светлый плащ, под которым, впрочем, могло быть что-то темное, нарядное; но все равно, подумал тогда Морган, глядя, как она садится, никакими ухищрениями нельзя было скрыть красоту этих длинных, стройных ног, грацию движений; и нельзя было не изумиться той неподвижной, четкой сосредоточенности, с которой она, как и в первый раз, не успев усесться, уже воспринимала происходящее всем своим существом.

Морган взглянул на Андерсона,— тот внимательно слушал басовитое гудение представителя министерства труда, наклонив голову и водя по листу длинным указательным пальцем. Мэтт Грант шепотом совещался со Спроком и Берджером. Морган встал из-за стола для прессы, прошел по боковому проходу, мимо сидевших в креслах свидетелей и любопытных, пробрался вдоль заднего ряда и сел возле Кэти. И только тогда она обратила на него внимание.

— Вы слишком рано пришли,— шепнул Морган.— Сегодня фейерверка не будет.

Она чуть наклонила к нему голову, и он ощутил дурманящий запах ее духов.

— Не хочу упустить ни одного мгновения.— Она говорила не шепотом; некоторые женщины обладают даром тихой речи, им незачем шептать.

— Но это может затянуться на месяц.

— И пусть. В наших же интересах поднять побольше шума.

Что-то в ее словах удивило Моргана, она впервые на его памяти вот так отождествляла свой личные интересы с политической деятельностью Андерсона; он вообще раньше не слышал, чтобы она рассуждала о политике. Удивительно было и то, как она, даже отвечая на его слова,ни на мгновение не отвлекалась от окружающего — от публики, от басовитого гудения докладчика. Словно говорила как-то отдельно, в иной сфере, как люди машинально помаргивают, нисколько об этом не задумываясь. У Моргана было такое чувство, что, если бы их разговор потребовал от нее сосредоточенного внимания, она просто не ответила бы, только и всего. Она умела как бы очертить вокруг себя незримый круг интересов и оставляла за его пределами все, что ее не касалось. Морган уже готов был отступиться и поверить, что ему никогда не проникнуть внутрь этого тесного круга.

Но так же сразу, как она только что села и застыла в кресле, вся — внимание, она вдруг ожила, повернулась и посмотрела спокойными светлыми глазами ему в лицо. Она была без косметики, только чуть подкрасила губы и, может быть, припудрилась какой-то светлой пудрой. Морган снова ощутил коварный запах ее духов.

— Он победит! — тихо проговорила она, и что-то похожее на страсть прозвучало в этом едва слышном голосе, который всегда был таким безучастным.— Если только он под конец не оплошает, победа — за ним.

Свернутая газета лежала у нее на коленях, и она пальцем легонько провела по заголовку статьи Моргана.

— А вам этого очень хочется?

— Он должен стать великим человеком. Уж если на то пошло. И теперь станет.

Ее рука снова легко скользнула по газете, потом вдруг сжалась в кулак, а в голосе звучал настоящий азарт.

— Может, станет, а может, и не выдюжит,— сказал Морган.— С Хинменом шутки плохи. Нелегко будет построить обвинение так, чтобы оно не рухнуло.

— Я люблю игру. Когда ставки крупные. Как вот здесь.

— Победа или смерть?

— Хант его прикончит.— Она внимательно, твердо смотрела на Моргана — так она еще никогда на него не смотрела.

Задело это ее, подумал Морган. За живое.

Кэти наклонилась еще ближе.

— Я просмотрела вместе с Мэттом все материалы до последней мелочи. С такими фактами в руках Хант его прикончит.

— Может, вы и правы. Хант с Мэттом его прикончат. А дальше что?

Она словно не слыхала вопроса.

— Мэтт великолепен. Редкостный работник,— проговорила опа, не отводя от Моргана глаз. Он слышал, как падали одно за другим зти слова, и сердце его злорадно затрепетало.

— Первоклассный помощник,— поддакнул он.— Вот он кто, Мэтт.

Все так же глядя ему в глаза, она серьезно, медленно кивнула.

— Но прикончит Хинмена Хаит.— Горячность ее тона вызывала замешательство, почти обжигала. В это мгновение она вдруг улыбнулась, и безупречно ровный ряд белых зубов сверкнул из-под пухлой нижней губы.— Тогда уж нас не удержать.

И опять мгновенно — Морган не успел даже спросить, от чего их не смогут удержать,— ее внимание снова переключилось на зал, где в это время — будто пчела наконец села на мед и перестала жужжать — речь представителя министерства подошла к концу, и наступила тишина.